Последним усилием угасающего мозга Сергей приказал: "Подключиться! Лечить!" — и потерял сознание.
* * *
— Слушай, а может она померла? Ну — вот взяла, и померла? И чо будем делать?! Да чо ты вытаращился, как на дерьмо?! Сам глянь — она померла, а мы сидим тут, и не можем выйти! Мы же сдохнем! От голода, от жажды! Она уже сколько лежит? Час? И кстати — как это она стала такой, с крыльями? Может это вообще не Серг? Одна башка ее?
— Слушай, братец, ты меня уже утомил! Сиди спокойно, и жди! Видишь — в нее нити воткнулись? Помнишь, как тогда, в Старой Крепости? Ну…в звездолете этом самом — сколько она так лежала? Два дня? Встала же в конце концов? Так что не ешь мне мозг, и без тебя голова пухнет! Молчи! Сиди, и молчи!
— Ага…молчи…у тебя нет воображения, потому ты не можешь представить — каково это, сдохнуть тут, в шаре! А может попробовать его открыть? А чего? Вдруг получится?
— Я тебе открою, болван! Ты же видишь — рабсы вокруг! Хочешь, чтобы они сюда ворвались? Сиди, и не рыпайся! Когда Серг очнется…
— Я очнулась — прервал Сергей, наконец-то сбросивший одурь яда — Есть хотите?
— Ты еще спрашиваешь?! — обрадовался Лурк, вскакивая с контейнера инкубатора крыльев — Конечно, хотим! И пить хотим! Пивка сделаешь? Люблю крепкое темное! Джан светлое любит — он же у нас положительный весь такой, светлый, вот ему и светлое!
Из пола выскочил импровизированный столик, похожий на пластиковую коробку, и на нем — истекающие соком куски мяса, зелень, лепешки, высокий кувшин и прозрачные кружки с каким-то земным гербом. Сергей создал посуду такой, какой запомнил ее с Земли.
Кувшин сам по себе поднялся в воздух и разлил по кружкам пенящуюся темную жидкость.
— Чудо! — выдохнул Лурк, потягивая носом — Это чудо! Магия! Пиво! Ооооо! Я так хочу пива! Хмм…Серг…прости…такой вопрос, уж сразу — а куда нам в сортир ходить? Где тут сортир?
— Отходишь в сторону — махнул рукой Сергей — И на пол. Пузырь все уберет. У него замкнутый цикл, ничего не пропадает. Потом пиво сделает из твоей жидкости.
— Пиво?! — челюсть парня отвисла, и он недоверчиво и с некоторым ужасом посмотрел на кружки — Это что, мы будем пить…о создатель! А еда, еда тоже?!
— Да ладно…пошутил я! — хмыкнул Сергей, ругнув себя последними словами. Нельзя людям раннего средневековья рассказывать о замкнутом цикле, о том, что в космическом корабле ничего не пропадает и все перерабатывается. Не поймут. Да и самому лучше не задумываться — из чего сделана эта еда. Казалось бы, по большому счету — какая разница из чего? Элементы, они и есть элементы таблицы Менделеева. Но все-таки осознавать, что этот вот кусок мяса может быть многократно переработан — не располагает к аппетиту. Даже у такого просвещенного и продвинутого человека, как Сергей Сажин.
