Сновид нервничал, но при этом не особо боялся. С такими навыками неизвестный уже давно мог убить его и Ваньку своими штырями. Но не сделал этого. Значит, вряд ли стоит ожидать нападения.
А вот чего не стоит делать, так это дальше здесь ошиваться. Если загадочный боец не хочется высовываться, значит, на то есть особые причины. Поэтому лучше не показывать, что Сновид догадался о его существовании. Кто знает, что у этого лихого диверсанта на уме?
– Все, Ванька, идем, – сказал Павел. – Только надо за собой чем-то ход прикрыть, когда туда залезем. Вон, видишь, кусок броневой обшивки валяется? Тащи его за собой.
Как Ванька не возмущался, жалуясь на невыносимое чувство голода, но Павел велел ему охранять выход из бокового коридора в основной тоннель. Было предчувствие – оставлять этот подземный ход без надзора нельзя. Затем он нашел в кремле Ворона.
Докладывая директору о произошедшем, Сновид был честен, за исключением одного скользкого момента. Он ничего не сказал о том, что уловил мысли осма. Боялся он в таком признаваться даже родному дяде. Вдруг решит, что Павел скрытый мутант? А в подобных вопросах Ворон был беспощаден. Племянник – не племянник, прикажет, и отрубят Сновиду голову. Или просто выгонят за ограждение к другим мутам.
Хотя, если разобраться, какой он, Павел, мут? Подумаешь, чьи-то мысли улавливает, как шам. Может, это и не мысли вовсе, а так – предчувствие. Мать так и говорила: люди способны на такое, что и сами объяснить не могут. А мать… она очень умная была. Не зря ее отец уважал. И, кажется, даже побаивался.
Выслушав доклад Сновида, Ворон озабоченно покачал головой:
– Вон оно как. Давно надо было с этим коридором разобраться, да замотался тут… Но вы с Ванькой молодцы, справились. Значит, говоришь, кто-то этому осму штырем в голову засадил?
– Засадил, – сказал Павел. – Думаю, осм от этого и сдох. Иначе бы он мне глотку порвал.
Он запрокинул голову и показал пальцем на шею.
– Вот, видишь, как скрябанул.
– Вижу, крепко зацепил. Как еще горло не разодрал… Ты, я смотрю, в санчасть успел зайти? Намазано чем-то.
– Успел, – слегка покраснев, признался Сновид. – Я это, чтобы инфекцию не подхватить. Осмы, говорят, насквозь ядовитые.
Он немного хитрил. Соскучился по Рузанне, целую неделю не видел, вот и не удержался…
Рузанна, дочь Воислава, давно тревожила сердце юноши. Да что там сердце… При встречах иногда так волновался, что даже заикаться начинал. Вот, интересно, и чего в этих девушках есть такого, что в ступор можно впасть? Вроде и не шибко умные, и драться толком не умеют. А вот же…
