Я продолжала молчать, делая вид, что не поняла намека. Дориан наклонился, поставил локти на колени и опустил подбородок на сложенные кисти рук.
— Если я окажу вам гостеприимство, то и вы должны ответить тем же. Я позабочусь о том, чтобы никто не причинил вам вреда на моей земле. В ответ вы не должны трогать тех, кто находится под моей крышей.
Я оглянулась на Волузиана.
— Ты об этом не говорил.
— Бога ради!.. — прошипел он, демонстрируя редкостную потерю терпения. — А вы чего ждали? Соглашайтесь, пока ваша неминуемая гибель не стала еще более неминуемой и не лишила меня шанса самому вас прикончить.
Я повернулась обратно к Дориану. Такой расклад меня не устраивал. Мне претила мысль оставаться в гнезде джентри. Я не желала зависеть от милости одного из них.
«Зачем только я сюда забралась?»
Мысленно я вызвала образ маленькой Жасмин Дилейни и представила, что ее пытают подобным образом перед двором Эзона. Вот только над ней не просто насмехались…
— Согласна, — ответила я.
Дориан молча оглядел меня, потом кивнул.
— И я согласен. — Он поднял глаза на толпу придворных. — Черный Лебедь Одиллия отныне находится под моим покровительством. Тому, кто хоть пальцем посмеет дотронуться до нее, я велю этот палец отрубить и заставлю съесть.
Он проговорил свою угрозу с таким же энтузиазмом, как и Волузиан.
По толпе прошел нестройный, неодобрительный шум.
— Откуда нам знать, что она сдержит клятву? — услышала я чье-то бормотание.
Другой джентри громко выпалил:
— Она же может всех нас перерезать!
Дориан опять метнул взгляд на меня.
— Вы хоть представляете, каким чудищем из ночных кошмаров вас тут считают? Когда дети плохо себя ведут, матери пугают их Черным Лебедем Одиллией.
— Слушайте, это не я их домогаюсь. Я нападаю лишь в том случае, если они первыми атакуют меня.
— Забавно, — протянул Дориан, приподняв бровь. — Впрочем, если вам так больше нравится, ваше дело. Я всегда восхищался женщинами, которые знают, чего хотят в постели.
— Эй, я не это хотела… — Подумать только, как глубоко наш сленг проник в общество джентри.
Их мир был отражением нашего, многое от нас просачивалось к ним.
Дориан жестом прервал меня.
— Я оказал вам гостеприимство, так что поднимайтесь сюда. Хочу как следует разглядеть этот ужас, рыщущий во мраке.
Я колебалась, все еще не доверяя ему. Кроме того, мне претила его манера дразнить всех и вся.
Тут Волузиан зашептал:
— Теперь, когда король дал слово, он не причинит вам вреда.
— Не знаю, могу ли я быть в этом уверена.
