"Какое имя, черт возьми, ты знаешь?" - в голос пробурчала Лика. - "А я вот не знаю, как тебя зовут".
Правда, тогда в машине, разговорчивый попутчик рассказал ей о себе все - от погоды в день его рождения до цвета оберток его любимых конфет - все, кроме имени. Лике было все равно, ей вовсе не хотелось с кем-то знакомиться, и она надеялась, что больше никогда не увидит этого случайного встречного. Но сейчас ей стало интересно. Абсолютно чужой ей человек врывался в ее сны, это злило. Может быть, все было бы не так странно, если бы она хотя бы знала его имя.
В дверь позвонили. Лика открыла и столкнулась взглядом с доктором.
"Ты пропустила наш сеанс", - пробурчал он, не снимая с лица улыбки.
Лика посторонилась, и незваный гость шагнул в квартиру.
Доктор бесцеремонно прошел на кухню и по-хозяйски налил себе чаю. Он умостился, закинув ногу за ногу, в деревянный бабушкин стул и стал дуть в полную до краев чашку.
Лика мялась на пороге, не зная, как начать разговор. "Я Вас предупреждала", - вертелось у нее на языке, но выдавить из себя эти несколько слов было почему-то сложно.
Орлиный взгляд оторвался от сухого коричневого листочка, который никак не желал опускаться на дно, и впился в Лику. Через секунду непослушный листок опять завладел вниманием врача, но мгновения было достаточно, чтобы ладони и спина девочки покрылись холодным потом. Это не был страх перед принудительным лечением. Это был ужас, безотчетный и неподконтрольный, ужас от близости к этому странному человеку с испепеляющим взглядом, пришедшему как к себе домой, без стеснения заглядывающему в самую душу, буравящему там самый темный омут, чтобы взять образцы для своего беспощадного анализа. Он не пил чай и не говорил. Лучше бы он отругал Лику, пригрозил ей или притворился участливым. Но он играл по своим, лишь ему известным правилам, и милосердие в их число не входило.
- Что ж, мы перенесем пропущенный прием на другое время, растянем наше знакомство еще на неделю, - довольно протянул развалившийся на стуле психотерапевт.
Лика услышала, как напряженно тикают часы на стене. Старый механизм, так же безропотно, как и лет двадцать назад, безукоризненно вел подсчет секундам, шаг за шагом, отточенной походкой, тик-так, тик-так, по кругу, без остановки, не прерываясь ни на миг, чтобы отдышаться, тик-так, тик-так.
Воздух сжался от удара чего-то сладкого, бергамота, сандала, пачули и еще каких-то цветов, наверняка, похожих на росянки. Это доктор стряхивал свой шарфик, чтобы заново повязать его вокруг шеи. Его костюм, элегантный и, очевидно, слишком дорогой для врача, был темно-синего цвета, взгляд тонул в нем, как в томных очах какой-нибудь героини любовного романа. Не обращая внимания на Лику, доктор вышел в гостиную. Девочка слышала, как он бродит по бабушкиной комнате, и у нее екнуло сердце: над заветными корабликами повисла опасность штормовой атаки. Но доктор прошел мимо стола, вернулся в прихожую, подхватил свое небрежно брошенное пальто и направился к двери.
