Холодная война – глубины океана… | страница 11



Весел внук комиссара Когана
Юморист Абрам Иванов.
Нет здоровья и нет заботы
Государства… Но ты молчишь!
Отобрали скупые льготы —
В болтовню упакован шиш.
Потерялась на жизнь надежда —
У властей винегрет в голове.
Ты умрешь под забором коттеджа,
Собирая бутылки в траве.
Проститутка в прозрачной блузке
Усмехнется: «Старик был глуп».
И охранник «нового русского»
Закопает на свалке труп.

* * *

Играли, дрались, разбирали ворота,
Чтоб строить плоты. Жгли костры на реке.
Мой первый учитель командовал ротой
В штрафном батальоне на Курской дуге.
Он был скуп на ласку. Жил в школьной квартире.
Он верил, что нужен Советской стране.
Как русский апостол, в парадном мундире
Верховный висел у него на стене.
Тянуло войною из-за горизонта,
Но люди устали от прежней войны.
Мы дети солдат, возвратившихся с фронта,
Мы поздние дети Великой страны.
Идеи, иллюзии… Пьяный наместник
Нас предал. Теперь все друг другу – враги.
Забыты страною победные песни.
Учитель в могиле. А мы – штрафники.

* * *

Униженный неряшливым юнцом,
Молчит и о войне, и о победе.
Как рашпилем, морщинистым лицом
Старик шлифует прошлое в беседе.
Хотя был ранен, не просился в тыл.
Он воевал, чтоб жил народ счастливо.
Но обвинен за то, что победил,
Он внуком, пившим гамбургское пиво.
Мы на суде Истории – истцы:
Злом за добро не ожидали платы.
В учебниках советские бойцы
Для внуков – неизвестные солдаты.

* * *

Дома взрывались. Рожь в полях горела.
Накрыло похоронками страну.
Из черных репродукторов-тарелок
Народ хлебал соленую войну.
Качались бомбовозы, словно клецки!
Война плыла над крышами жилищ.
Соленая от вдовьих и сиротских
Слез. Черная от мертвых пепелищ.
Смешалось все: бесчисленные беды,
Герои, оклеветанный Главком.
Войну не расхлебать! Она победой
Окончилась, оставив в горле ком.

Доты

Чутко у воды дремали доты:
Ни взорвать, ни обойти тропой.
Но во тьме отряд морской пехоты
Здесь на берег выплеснул прибой.
В пляс пускались на скуластых сопках
Вихрь огня и вихрь матросских лент.
И глубины бережно и робко
Принимали траурный брезент.
На рассвете в дымке позолоты
Корабли ушли от берегов.
Пустотой глазниц чернели доты,
Словно черепа былых врагов.

* * *

По брусчатке европейской гулко
Топали под крестопад наград.
В Петербург шли, словно на прогулку,
Но разбили лбы о Ленинград.
У Невы наткнулись на преграду:
Если враг у стен – народ един.
Русский город выдержал блокаду,
Но ее не выдержал Берлин!

Инвалид

Рассыплет молнии гроза —
И волны заблестят.
Он столько видел, что глаза
На небо не глядят.
Идет безмолвно на причал