Побег
Наиболее подходящее место, не просматривавшееся с вышек, было у ворот. Риск большой, охрана рядом, но в то же время часовые меньше следят за этим участком. Ночь выдалась лунная, ясная, мороз – сорок. Двое охранников – похоже, «под градусом», – балагурят у ворот. В морозной тишине слышны их голоса, смех. Топчутся в деревянных «ботах», надетых поверх сапог. (План «Барбаросса» не предусматривал зимовку немецких армий в лесах, полях, на русском морозе – не запаслись даже шапками, не то что валенками.)
По-пластунски, накрывшись белой тканью, подползли по снегу к проволоке. Гудков перекусил нижнюю «нитку», вторую – один за другим выскользнули на свободу, отползли и бросились в сторону, где, по их предположению, находился Ленинград. Знали, что город не побежден, – иначе немцы раструбили бы на весь свет, устроили праздник.
Вскоре группа вышла к насыпи железной дороги. Перебежать не успели – на всех парах по рельсам катил состав. Повезло, что в насыпи оказалась дренажная труба, – в нее забились, притихли. Состав неожиданно остановился над ними. Солдаты, пользуясь минутой, выпрыгивали, боролись, топтались, согревались. Наконец гудок – состав тронулся. За эти 15–20 минут в бетонной трубе, на лютом морозе, в легких шинельках, ботинках, промерзли насквозь, с трудом двигаются закоченевшие ноги. Гудков определял направление, поглядывая на звезды, луну, – других ориентиров не было. Скорей бы выйти к лесу, укрыться в чаще, развести огонь!
Вместо леса на пути – окраина какого-то поселка: забитые, брошенные дома, ни одного огонька. Все чувствовали, что замерзают. Решили забраться в один из домов, развести костерок… И вдруг, как из-под земли – патруль. Снова пригодился немецкий: Лев объяснил, что они не партизаны, а бегут из Ленинграда, пробираются домой, на Украину. Задержал их не комендантский патруль, а «технари» из автороты, поэтому и отношение было другое. Отвели их в пустую избу, растопили печь, принесли хлеба, эрзац-кофе. Утром вывели расчищать снег – рабочих рук в автороте не хватало. Посреди двора стоял наш брошенный грузовичок – он-то, можно сказать, и определил их дальнейшую судьбу. Один из группы – Андрей, бывший автомеханик, – через Льва спросил у немца: почему машина не в гараже? Тот пренебрежительно махнул рукой:
– Русское железо…
– Можно посмотреть?
Немец пожал плечами. Андрей открыл капот, немного покопался, попросил два ведра кипятка. Когда двигатель дал выхлоп и машина покатила по скрипучему снегу, сбежались ремонтники. Похлопывали умельца по спине, улыбались: гут, гут, прима! Особенно был рад старший из них, мастер Курт. Дармовые рабочие руки, да еще один из русских – специалист!
