Конечно, каждому из нас хотелось кардинально или хотя бы в какой-то мере изменить свою судьбу. Расскажу об одной из моих детских попыток вырваться из заколдованного круга. Мы тогда жили на Первом участке. Мне было одиннадцать лет, и я дружил со своим ровесником Ваней Макаровым, мать у которого умерла, а отца посадили в тюрьму. Ваня жил на попечении дедушки, работавшего сторожем пекарни, и старенькой бабушки. Жили они много хуже нас. У моего друга имелись единственные штанишки – и те в таких заплатах, так что нельзя было понять, какой лоскут первичный, а какой появился позже. Мальчишеское тело через все эти латки уже начинало просвечиваться.
Ваня часто поговаривал, что так жить, как они живут, дальше невозможно. И он собирался бежать отсюда к родной тёте куда-то за Минусинск. И я в то время сильно соскучился по своей бабоньке, которая проживала у дочери в Ачинске. Я ей часто писал письма.
Договорились бежать в конце июля. Разработали план побега: до Ачинска вместе, а дальше всяк по себе. Свой «хитрый план» держали в глубокой тайне. Запаслись на несколько дней хлебом, солью и спичками. Ночью я украл у отца из кармана несколько рублей, и рано утром мы двинулись в путь. Оба написали своим записки с таким расчётом, чтобы их смогли прочесть только в конце дня, когда хватятся, почему мы не пришли ночевать. Написали откровенно, с кем бежим и куда.
Первый этап пути был вполне безопасным. Мы шли по дороге между селениями, где проживали ссыльные и куда они выезжали работать. Беспрепятственно добрались до Зимовского и возле деревни немного отдохнули в лесу. Дальше решили идти по дорогам только ночью, а днём отлёживаться в кустах, чтобы не поймали. Скрываясь около деревень, определяли, что и где ночью можно будет украсть, чтобы подкрепиться. Дважды мы забирались в курятник, где стащили двух куриц.
Интересная птица курица! Ночью она спит и ничего не слышит. Спокойно подходишь к ней, берёшь за шею, скручиваешь голову, а она и не пикнет.
Один раз залезли в домашнюю пасеку. При вскрытии ульев надели сетки от комаров, которые были с нами целое лето для защиты от гнуса. Улей вскрывал я, а Ваня стоял на «васаре», как тогда говорили блатные.
Пчёлы ночью ведут себя спокойно, особенно когда берёшь рамки из магазина улья. А вот когда рамку берёшь из основного дома, с нею вытаскивается много пчёл, и они становятся агрессивными. Я вытащил две рамки, и дважды пчелы покусали мне руки – перчаток-то у меня не было.
