И Арчил вышел из гримерной, направляясь в зал. Зрители ждали продолжения концерта, хлопали и свистели, свистом высказывая одобрение… Арчил сел на свое кресло и также стал хлопать и свистеть.
Мир-Джавад остался в гримерной вдвоем с Нигяр, смотрел на нее и улыбался. Нигяр трясло, как в лихорадке, а глаза ее смотрели с ужасом на Мир-Джавада. Мир-Джавад, все так же криво ухмыляясь, достал из кармана плоскую серебряную флягу с коньяком, налил в отвинченный от фляги стаканчик и протянул Нигяр.
— Пей! Тебе еще выступать.
Нигяр выпила залпом коньяк, словно надеялась, что там окажется яд.
— Я не могу петь… Вы требуете невозможного… Мне нужно срочно к Атабеку.
— Э, милая, Атабеку своя шкура ближе к телу. Пока мог, прикрывал Касыма, неужели ты думаешь, что он пойдет против Арчила?
— Это ты прислал Худу?
— Я делаю только то, что мне приказывают, не более.
— Ты задумал эту провокацию, я чувствую.
— Думай, чувствуй, как хочешь, но иди, пой. Арчил уже в зале, для него пой, может, помилует Касыма. Посидит он год в тюрьме, смирит гордыню, вернется.
— Какие слова знаешь. Самый тупой в классе не значит — самый тупой в жизни.
Мир-Джавад не слушал ее. Он следил за летевшей к ним мухой, а его пальцы автоматически достали нить резинки из кармана, как только муха оказалась в пределе досягаемости, меткий удар бросил ее к ногам Нигяр. Мир-Джавад удовлетворенно засмеялся. Нигяр подняла убитую муху, положила ее на ладонь. И слезы потоком хлынули из ее глаз. Она смотрела на крошечное тельце, а перед глазами был Касым, лежащий без сознания на ковре гримерной, и рыдания сотрясали ее грудь.
Мир-Джавад ударил Нигяр по руке, и муха отлетела за зеркало.
— Иди, пой!
Нигяр яростно взглянула на него.
— И ты мечтал, чтобы я тебя полюбила? Негодяй!
Мир-Джавад ударил ее по лицу. Не сильно, чисто символически, и так же демонстративно вытер руку платком.
— Запомни: чем лучше ты сейчас споешь, чем больше понравишься Арчилу, тем больше шансов у Касыма остаться в живых.
— Но ведь он не виноват, — вырвалась мольба из уст Нигяр. — Он думал, это — Худу написал.
Мир-Джавад захохотал, старательно подражая Арчилу.
— Худу попал под автомобиль, подтвердить не сможет.
— Когда? — удивилась, бледнея еще больше, Нигяр.
— Не попал, так попадет. Сегодня попадет, или завтра попадет. Свидетеля не будет… Ты ублажи пением Арчила, а меня ты знаешь, чем можно ублажить. И Касым будет жить, скоро вернется.
Нигяр почувствовала, как что-то в ней сломалось.
