А летом случилось несчастье,
споткнулась о что-то луна…
…Затихли, побуйствовав власти,
не вдруг разразилась война.
И мама ушла в неизвестность,
остались мы трое с отцом.
Скукожилась чудная местность —
увенчана скромным крестом.
А брат воевал за Отчизну —
с нацистами дрался за нас.
По маме мы справили тризну,
наш брат от нацистов нас спас.
– А где же могила? – скажите,
я спрашивал часто сестёр.
Ходили мы долго по житу,
«Наверное, дождичек стёр», —
они отвечали и слёзы
катились горючие вновь.
Шумели тоскливо берёзы
и хмурили вздорную бровь.
Меня привечали осины,
черёмуха пламенем жгла.
Во все я спускался долины,
повсюду кипящая мгла
мою поглощала свободу
и пенилась тихая грусть,
я шёл по осеннему броду,
считая, что всё же вернусь
в осеннюю стужу покоя.
Военное время гремит…
Искомкано детство войною,
навеки среди пирамид
во властных структурах позора
с надзором «семейных» верзил.
Встречаю закатные зори,
стихи, где когда-то косил.
Родился в Елунино, осень
дружила со снегом уже,
луна беззастенчиво косит
беззвёздный простор на меже.
