Он наносил в пещеру травы, сделал подстилку на белой от меловой пыли земле и, закончив приготовления ко сну, вернулся к Иосифу. Тот ворочал веткой в углях, поджаривая хлеб. Оба попили кипятку с инжиром, загасили костёр, вошли в пещеру, завалили за собой ветками вход и улеглись.
Шаул вдыхал пряный аромат травы и удивлялся, что никак не может заснуть. Не то ему мешал храп слуги рядом, не то тревога за ослиц. Завтра нужно будет подняться ещё до рассвета, поесть, осмотреться и – в селения. Встанет тот, кто впустил к себе ослиц, захочет накормить их и перегнать подальше, а Шаул тут как тут: «Это – мои! Плату за то, что дал им ночлег, пришлю из Гив’ы с сыном, а ослиц забираю». Несколько лет назад один крестьянин из соседнего селения спрятал забредшего к нему чужого вола, а потом погнал его в надел Эфраима на базар. Вола по дороге опознали, и крестьянина убили.
С этими мыслями Шаул уснул. Но не крепко: слышал шакалов, которые пришли копаться возле костра в поисках остатков еды, писк ящериц и летучих мышей в глубине пещеры. Он садился и чесался, потому что муравьи забирались ему под рубаху, и снова засыпал. Ему приснилось, что он на пахоте, а над ним наклонился кто-то в красной рубахе – такой огромный, что борода его лежала поверх облака, и Шаул не мог разглядеть его лица.
– Ты не ангел? – крикнул ему Шаул. – Я ведь сплю, а у нас говорят, что видеть ангела во сне – к смерти.
Тот покачал головой: нет, я не ангел.
Потом он поднял руку, и плечи Шаула потянулись к небесам, однако ступни ног были прижаты к земле тяжестью тела. Человек в красной рубахе напрягся, и Шаул оторвался от земли вознёсся вверх и оттуда, как с горы, увидел всё маленьким: Гив’у, крестьян на полях, филистимлян, стреляющих их луков у себя в лагере.
Внезапно что-то случилось, и Человек в красной рубахе выронил Шаула на землю. Послышался звон, будто на Шауле была надета медная кольчуга.
Проснувшись, он тут же позабыл свой сон и лежал, прикидывая время по свету, проникавшему в пещеру. Вылез наружу, оглядел плато, на котором они расположились: холодная каменистая земля ожидала восхода солнца. Вдалеке на холме вырисовывалось большое селение, судя по высоте окружающей его стены – кнаанское. Когда там откроют ворота, можно будет поискать ослиц. Шаул спрыгнул вниз к родничку в камнях, умылся, вылил немного воды на землю – жертвоприношение – и долго стоял, разглядывая горизонт. Он увидел, как из пещеры, зевая и почёсываясь, вышел Иосиф. Заметив Шаула, слуга помахал ему рукой, повернулся и, подойдя к краю плато, стал мочиться.
