– Да, – соглашается трубач. – Пресно всё! Ни творчества, ни фантазии на кухне… Каша, чай, суп, селёдка…Селёдка, чай, каша, суп…
– И наоборот, – многозначительно подчёркивает тромбонист. – Как беспрерывное арпеджио или хроматическая абракадабра полёта шмеля. Так бы поймал, и прибил бы это гадское насекомое. Надоело! – и вдруг, совсем уж неожиданно, переходит на английский язык. Хорошо не на китайский или какой японский, а то бы мы и вовсе не поняли вопроса. – Увот дую синк эбаут май проджект, маэстро? – спрашивает он.
Трубач, нисколько не задумываясь, так же легко ему отвечает, причём на том же, плохо понятном для нас английском… Вот дела!
– Ай доунт ноу, фрэнд!.. – вначале несколько не решительно говорит, но потом голос его крепнет. – Бат вай нот! Мэй би! Зе везери из найс. Олвиз бьютифул! Вай нот, вай нот, дие фрэнд! Тенк ю фор проджектс! – и понимая, похоже, что моветон в обществе говорить только на одном английском, например, смакуя, продолжает на вполне нам понятном, русском. – Селёдочка, в принципе, это хорошо… Если она наша, тихоокеанская, собственного посола, с лучком, да под рюмашку-другую… А если бочковая… Как сейчас, здесь… – кисло кривится. – Какой разговор! – и резко рубит рукой. – Согласен, маэстро! Вы меня соблазнили. О кей! А ю рэди! Берём увольнительные и… А можно и упростить партию: после отбоя сыграть каденцию, через забор и в самоход! Времени до утра, я думаю, нам вполне…
Тромбонист проводит рукой по своему горлу…
– Вот так нам, маэстро, за глаза! И спеть, и выпить, и по паре заходов на посадочную площадку на бреющем сделать… Я образно: относительно женщины… Кстати, вопрос, вы каким больше любите быть – верхним, или нижним?
– Я люблю всё, что дозволено… эээ… партитурой. Но, мой друг, признаюсь, склонен к импровизу.
– Споёмся. У нас получится.
– А у той, извините, вашей доброй женщины, подруги хорошей, случайно, нет? Или, может, Натэллу Эм… мануиловну с собой пригласить?
Тромбонист, подскочив, испуганно оглядывается.
– Что вы! Ни в коем случае! Упаси Бог! Получите от прапорщика Заходько пожизненный наряд на рытьё окопов в полный рост по периметру всего полуострова… Он же бдит! С первого дня вокруг неё гоголем… Лось военный. Прицелился уже похоже. Затопчет. Вам, такому серьёзному музыканту, это надо? – Мнацакан делает круглые глаза, отрицательно крутит головой. – Вот! И мне нет! Женщину на стороне вам пошукаем. Пошукаемпошукаем… Был бы вопрос.
На штабном крыльце батальона появляются комбат, за ним начштаба, капитан.
