Ее первый поцелуй.
Губы Гауэйна оказались сладкими и нежными, хотя Эдит почти не знала его. Но возможно, он знал ее лучше всех остальных.
Его первый поцелуй.
Губы Эди были сладостью в сердце цветка жимолости. На секунду Гауэйн не мог поверить, что действительно целует ее. Их губы соприкоснулись… раз… другой… а потом его язык окунулся в ее рот.
Издав тихий удивленный звук, Эди приоткрыла губы. Стантон наклонился ниже, оперся ладонями о дверь. Их языки на мгновение сплелись, а потом Гауэйн стал целовать ее глаза и щеки и, не в силах устоять, вернулся к губам.
Они целовались, пока голова Гауэйна не наполнилась образами белых ног Эди, обвившихся вокруг его ног, ее тела, выгнувшегося на кровати, крика, вырвавшегося из горла.
Нет.
Он не обесчестит будущую жену, несмотря на то, что она обвила руками его шею и лихорадочно отвечала на поцелуи, а язык был таким же дерзким и чувственным, как у него самого. Несмотря на то, что ее тонкие пальцы играли с его волосами. Несмотря на то, что их сердца бились часто и гулко.
Герцог чувствовал стук ее сердца сквозь тонкую ткань ночной сорочки так же отчетливо, как ощущал ее груди: мягкие и нежные.
Он отвернулся, слыша собственное свистящее дыхание. Эдит что-то пробормотала, и ее губы скользнули по его шее. Коснулись уха.
Он застонал.
– Этого делать нельзя, – прошептал Гауэйн, прислонившись лбом к прохладному дереву двери. – Мы не должны.
– Гауэйн, – выдохнула Эди, и, боже, помоги ему, его руки упали с ее шеи и скользнули по груди.
– Эди! Я не обесчещу вас. Мою невесту. Мою герцогиню.
Ее глаза были слегка затуманены, губы распухли от его поцелуев, но она склонила голову и почти сразу обрела присутствие духа и взяла себя в руки.
– Как благородно с вашей стороны.
Они смотрели друг на друга. Легкая кривая улыбка после ее первого поцелуя – вот что притянуло его сердце и заставило застонать.
– Я должен спуститься по лестнице, – хрипло пробормотал он.
Улыбка Эди стала шире.
– Я осознала, что очень рада нашей свадьбе, герцог.
– Счастлив это слышать, миледи. Учитывая обстоятельства…
Гауэйн не устоял против желания притянуть ее к себе и поцеловать снова.
– Не верю, что так принято среди… среди аристократов, – ахнула она чуть позже.
Стантон покачал головой. Он не мог представить другую пару, чьи чувства возгорелись бы столь же ярко.
– Мы должны быть уверены, что это не тот случай, когда так быстро исчезает то, что ярко[2].
Рука Эди легла поверх его ладони.
– Чувствую, что должна нанять гувернантку и привезти ее с собой в Шотландию. Это снова Шекспир?
