– Скажите, мисс Фентон, принято ли скорбеть по поводу смерти отца?
Ее глаза медленно расширились, словно он приставил пистолет к ее голове.
– Я не знаю, сэр.
Он понял, что она не желает отвечать, и не удивился. Обычно Надир не интересовался мнением своих работников.
Тем не менее он не сдержал разочарования, когда его секретарша присела на край стула. Она выглядела так, будто ждала, что Надир ударит ее тупым предметом.
– Что еще, мисс Фентон?
Поняв, что Надир будет говорить о делах, она взглянула на него с облегчением:
– Мисс Орла Кинкейд оставила сообщение.
Надир уже пожалел, что пригласил на ужин бывшую любовницу. Идея позвонить ей пришла ему в голову, когда он вел скучные переговоры с бизнесменами, не предоставившими бы глотка воды умирающему в пустыне. Они убеждали Надира вложить миллионы в продукт, который сами пытались произвести по дешевке.
– Что она ответила?
– Цитирую: «Я соглашусь, если на этот раз он предложит мне серьезные отношения».
Округлив глаза, Надир произнес:
– Что еще?
– Звонил ваш брат. Он просит вас перезвонить ему как можно скорее.
Может быть, Захим тоже получил в подарок гигантского оленя. Но, скорее всего, он хочет знать, как Надир предлагает развивать их арабскую родину в двадцать первом веке. Его отец жестко управлял Бакааном, и теперь, когда он мертв, Захим должен занять его место.
Много лет назад Надир пообещал отцу, что никогда не вернется, чтобы править Бакааном. К счастью, Захим согласился стать следующим правителем этой страны.
– Свяжите меня с ним.
– У меня есть и другие сообщения, – сказала секретарша, держа в руке планшет.
– Отправьте их на мой коммуникатор.
Через несколько мгновений его коммуникатор запищал – сообщения были доставлены.
– Если ты намерен говорить со мной о банковской системе Бакаана, я хочу напомнить тебе, что мне нужно управлять международной компанией, – добродушно проворчал Надир. Хотя они с Захимом были сводными братьями, Захим был единственным человеком, которого Надир считал настоящим другом, и они общались при первой возможности.
– К сожалению, это не все, – мрачно ответил брат. – Ты должен немедленно вернуться.
– Десять часов в Бакаане показались мне вечностью, – протянул Надир. Он не был в стране двадцать лет и с удовольствием не приезжал бы туда еще столько же времени. Воспоминания о родине вызывали у него неприязнь, и вчера он с огромным трудом сохранял самообладание. На самом деле даже образы экзотической танцовщицы не вызывали у него теперь восторга. Но вот он снова о ней думает.
