– Что с тобой случилось? – прошептала она, когда очередной доброжелатель удалился.
– У меня нет настроения для всего этого. – Он бросил на нее взгляд: – Я хочу остаться с тобой наедине.
– У тебя была целая неделя для этого. Но ты избегал меня!
Он пальцем провел по линии ее подбородка:
– Это была ошибка.
– Ты так думаешь? – спросила она ровным голосом.
– Карлотта. – Родригес наклонился к ней, и в этот момент зазвонил его телефон. – Одну минуту… Да? Как давно? Почему мне никто не сообщил раньше? – Он сделал паузу и продолжил: – Мы сейчас приедем. – Родригес отключил телефон и посмотрел на нее: – Мы должны идти. Это мой отец… Он… Нам нужно идти.
Король лежал в частном отделении больницы, но белые стены, стерильный воздух и запах антисептика не могли не напоминать – это все же была больница.
Карлотта давно не лежала в больнице. С тех пор, как родился Лука…
Атмосфера здесь была тревожная. Еще тревожнее становилось от отрицательных эмоций, обуревавших Родригеса. Когда они подошли к палате его отца, священник уже был там. Сердце Карлотты сжалось. Она знала – Родригес пока не был готов. А как можно быть готовым к такому?
Ее отец тоже представлял собой тирана, и все же она даже думать не могла о его смерти.
– Я зайду один, – глухо произнес Родригес.
Карлотта осталась в коридоре, прислонившись к стене и скрестив руки на груди. Сердце бешено колотилось. На глазах выступили слезы.
Она наблюдала за стрелкой часов. Видела, как священник вышел и снова зашел. Сердце ушло в пятки.
Наконец она села на стул и закрыла глаза.
– Все закончилось, Карлотта. – Голос Родригеса разбудил ее.
Карлотта неожиданно для себя уснула.
– Что?!
– Его больше нет. – Окаменевшее лицо Родригеса выражало печаль.
– Родригес, я…
– Пойдем, – прервал он ее.
Карлотта встала со стула, пытаясь прийти в себя после сна, и последовала за ним на холодный ночной воздух. Она вся дрожала.
– Что мы теперь будем делать? Что это значит?
– Это значит одно – я теперь король. Утром соберем пресс-конференцию.
Он пошел к машине, которую припарковал у главного входа в больницу. Стоянка там была запрещена, но его это не касалось.
Родригес открыл дверцу машины со стороны водителя и замер:
– И моего отца больше нет.
Карлотта подбежала к нему и обняла, не заботясь о том, хотел он того или нет. Ему была нужна ее поддержка, даже если он никогда не признается в этом.
– Мне жаль, – прошептала она срывающимся голосом.
В ответ он обнял ее одной рукой. Она слышала его учащенное дыхание.
