– И еще Лука прыгал через мяч.
Карлотта рассмеялась:
– Да. Он такой активный!
– Очень активный, – уточнил Родригес.
– Ты сегодня уже не был с ним так напряжен.
Карлотта взглянула на Родригеса, пытаясь уловить хоть какую-нибудь реакцию. Но это было невозможно. Впрочем, как всегда.
– Я пока не знаю, кем должен стать для него.
Карлотта уже не раз думала об этом.
– Я… У него всегда будет много друзей, Родригес. У меня есть братья, так что дяди у него тоже будут. Единственного, кого у него не было, – это отца. – Она сглотнула. – Если, конечно, ты согласишься на эту роль.
Родригес с силой сжал руль, суставы его пальцев побелели.
– Я думал, мне удастся держать дистанцию, но он словно не дает мне этой возможности.
– Да.
– Любой ребенок не дал бы, – сказал он, выдыхая.
– Это проблема?
– У меня с детства создалось впечатление – жена и дети не должны менять мою жизнь. Во всяком случае, жизнь моего отца это не поменяло.
Карлотта посмотрела на руки:
– Ты не такой, как твой отец, Родригес. И ты должен понимать это.
– Я понимаю, – произнес он хриплым голосом.
– Тогда ты не можешь игнорировать нас так же легко, как твой отец игнорировал тебя и твою мать. И тебя не должен удивлять этот факт.
– Он не обращал на меня внимания, пока не ушла моя мать. И тогда я стал некой целью. То, как ты смотришь на Луку… Я никогда не мог понять, как она могла оставить меня. Я вижу, как ты смотришь на Луку… А мать меня никогда так не любила.
– Не каждый человек может быть родителем.
– Не каждый, – согласился он. – Полагаю, это правда.
– Мне жаль, – сочувственно произнесла Карлотта. Ей действительно было жаль. Почти физически она почувствовала боль за маленького Родригеса, за его несчастливое детство. – Тебе должны были дать больше. Ты говоришь, будто это не имеет значения. Но это не так! Родители должны были дать тебе больше, чем дали.
– Возможно, нет.
Что он хотел сказать своим ответом?
Карлотта не успела спросить. Родригес демонстративно закончил разговор, включив радио.
Карлотте не хотелось, чтобы Родригес закрывался от нее. Она хотела всего его. И готова была дать ему не только тело. Все свои секреты. Всю себя…
Он проник в ее сердце, как бы Карлотта ни противилась этому факту. Она была влюблена в Родригеса. Но не в того Родригеса, которым он хотел казаться миру, а в того, кем он был в душе под этой своей маской беззаботности. В человека, который выслушал ее без малейшего намека на осуждение. В человека, в котором было столько страсти и огня!
