Родригес рассмеялся и посмотрел на Карлотту:
– Я уверен, все в порядке.
Карлотта тоже улыбнулась Родригесу как-то по-новому. В ее улыбке отражалось доверие, и это показалось ему более интимным, чем то, что он видел в ее глазах прошлой ночью.
– Лука, веди! – сказала она.
Держа Родригеса за руку, Лука направился вперед, а он все задавался вопросом, как бы мальчик отреагировал, если бы узнал, каким человеком на самом деле был его будущий отчим?
– Он совершенно вымотался.
Карлотта закрыла дверь спальни, в которой спал Лука. Его поместили на противоположную сторону пентхауса, рядом с комнатой Карлотты. Комната Ангелины была следующей, так что она могла присмотреть за ним в течение ночи.
Ангелина провела весь день в магазинах Барселоны и вернулась только вечером с полными сумками покупок. Теперь она была готова остаться с Лукой, чтобы принц с принцессой могли провести вечер вдвоем.
– Неудивительно, такой тяжелый день! Конечно, Лука устал. Нам пришлось пройти сегодня немалое расстояние.
Она улыбнулась.
Родригес ни разу за весь день не дотронулся до нее – при Луке не следует этого делать. Сейчас же он горел желанием притянуть ее к себе, почувствовать ее мягкое обнаженное тело…
После того поцелуя в холле Карлотта заставила его ждать две недели, чтобы он наконец удовлетворил свое физическое влечение к ней. Родригес никогда раньше так сильно не ждал женщину. И, познав, только еще больше захотел ее.
Родригес откашлялся:
– Надеюсь, сегодня ночью ему больше не приснится кошмар.
– Вряд ли. Он очень крепко спит. Кстати, мне нравится этот пентхаус, – сказала она.
– Спасибо. Давно не был здесь. А вообще-то я переехал в Барселону, когда мне было семнадцать. Правда, не сюда. Это новое место.
– Какой божественный вид! – с восхищением произнесла Карлотта, подойдя к большим окнам, выходящим на город, залитый огнями.
– Не хочешь куда-нибудь сходить? – поинтересовался он.
– Чего ты еще не делал, Родригес?
Он подошел к ней, взял ее руку и поцеловал в губы:
– Я еще не делал этого. Какой стыд!
Она глубоко вздохнула:
– Действительно, стыд. Я рада, ты исправился.
– Я тоже.
– Чего еще ты никогда не делал? Не был в зоопарке? Что еще?
Она была так искренна! В ее вопросе ощущалась забота – то, чего ему всегда не хватало. Но от подобной искренности он почувствовал внутренний дискомфорт.
Родригес дотронулся до ее лица, пытаясь сместить акцент на физический контакт:
– А как насчет тебя, Карлотта Сантина? Чего ты никогда не делала?
