Сделав хороший глоток, Шурка опустил кувшин и растерялся – друзья смотрели на него очень серьезно и не совсем так чтобы доброжелательно.
– Блин, ну ты как скажешь! – покачал головой Комов.
– Ч-чучело, – процедил Быков, отворачиваясь.
– Да чего я такого сказал? – возвысил голос Пончик, сознавая прекрасно, где именно он допустил оплошность. Олег спокойно принял у него кувшин и отпил.
Сильный человек, он не обижался ни на кого, не позволяя себе даже такой роскоши, как ненависть.
Просто он привык радикально решать свои проблемы: если его обижал враг, то этого вражину хоронили, а если друг…
– Понч, – хладнокровно проговорил Сухов, – мушкетеров я убивал не корысти ради. Не спорю, их кони нам очень пригодились, но как еще я мог поступить с той четверкой? Человечно? А это как? Дать в зубы одному, подсечку другому и бежать? Куда? В чисто поле, чуя за спиной четырех конников? Или прямо к вам, к той мельнице? Это самое… Пойми, бой всё равно бы состоялся, но при каких условиях и с каким результатом? Даже если бы мы и одержали победу, кого из нас пришлось бы закапывать в землю? Меня? Тебя? Или вон Жеку?
– Или меня, – буркнул Яр.
Пончик до того покраснел, что даже в тусклом свете фонаря это было заметно.
– Прости, сиятельный… – выдохнул он.
– Вспомнил! – хохотнул Комов и добавил назидательно: – А вот мы с Пахой никогда об этом не забываем. Когда мы были трэлями у варягов, сиятельный в боярах ходил, а у греков он и вовсе до кесаря дорос! Ну представь себе, что мы у себя в XXI веке вот так вот трепаться будем с премьер-министром! Получится у тебя общаться с ним свободно, вот так – по-свойски?
Шурик лишь вздохнул покаянно.
– Ладно, – подытожил Олег, – закрыли тему.
Старательно прожевав кусочек мяска, Быков сказал:
– Слушай, может, ну его, это будущее? А? Пойдем королю служить, в графья выйдем, будем по очереди правом первой ночи пользоваться… А?
– А Ингигерда? – улыбнулся Сухов.
Ярослав вздохнул.
– Это да… Вреднющая! Стервочка! А вот не хватает ее!
– А я уже по Гелле соскучился, – пробормотал Шурик. – Угу.
Олег усмехнулся.
– А мне тогда что говорить? Вы-то в этом времени месяц от силы, а я три года тут срок мотаю! – Да-а…
– Ладно. Это самое, всем баиньки!
Часа в три ночи Сухов сменил Быкова на посту. Тихонько спустившись во двор, он омыл лицо из бочки. Ух, хорошо!
Холодная водица здорово отгоняла сон. Завернувшись в плащ, Олег бесшумно прошелся вдоль изгороди.
Расслышал собачье ворчание, но успокоил сторожа строгим: «Свои!» Пес внял.
