Дети тихонько сидели сзади. Рианнон смотрела строго вперед, Бен жался к Тору, голова которого покоилась у него на коленях.
Шок. Неверие. Ужас. Каждый раз, глядя в зеркало заднего вида на лица детей, она читала на них новые чувства. Если бы мир был прежним, она знала бы, к кому обратиться: в нем существовали специалисты, которые помогли бы пережить подобное потрясение. Но сама Эмили понятия не имела, как справляться с чувствами ребятишек. Господи, да она с собой-то только начала справляться и еще не научилась этому как следует. И что теперь прикажете делать? Она не могла остановиться, не могла спрятаться вместе с детьми в какую-нибудь берлогу и там попытаться объяснить им, что происходит. Приближалась буря. Буря, какой еще не знал этот мир. И как она должна поступить?
Деревья исчезли, и машина оказалась на дороге с гравиевым покрытием, которая тянулась вдоль холма. Вдали Эмили видела огни в окнах: она не выключила свет, чтобы легче было найти дорогу назад.
Она сосредоточилась на этих огнях, на том, как они становились все больше, все ярче. Так, должно быть, чувствуют себя моряки, которые бороздят моря, руководствуясь лишь светом далеких звезд, пока не завидят вдали огни сулящей безопасность тихой гавани.
Надо разобраться с приоритетами. На том одиноком дереве оставались еще белесые шарообразные плоды, и в каждом из них вызревало чудовище, подобное тому, которое она только что прикончила. А может, они уже вылупились и теперь прячутся где-то поблизости, выжидая, наблюдая. Капитан Муллиган сказала, что буря придет сюда самое позднее через сутки. Так что выбор очевиден – надо брать детей и бежать. Бежать немедленно. Куда угодно, главное – прочь.
Эмили ехала весь день и всю ночь, останавливаясь, только когда дети начинали ныть и проситься в туалет. Потом она снова загоняла их в машину и ехала дальше. Только вечером, исчерпав все ресурсы и не имея больше сил, чтобы сосредоточиться на вождении, она наконец остановила внедорожник на обочине трассы.
Они провели ночь во внедорожнике, припаркованном на обочине шоссе 90. Эмили попыталась поспать, но то и дело раздававшееся детское хныканье и отчаянная головная боль ни в малейшей степени не способствовали отдыху.
Утром, когда Эмили проснулась, буря, о которой предупреждала капитан Муллиган, была вдвое ближе. По небу впереди гуляли обычные облака, но остальная часть небосвода тонула в предвещающей беду удушливой красноте. Треть восточного горизонта неистово багровела, и от нее тянулись во все стороны толстые красные пряди. Картину довершали редкие вспышки молний, подсвечивающие тучи пронзительно-белым цветом.
