Глаза врача принялись исследовать его прошлое, стараясь отыскать там печального, молчаливого мальчугана, которого она взялась лечить после несчастного случая, произошедшего с его матерью.
– Меня обрадовал твой звонок. Но потом я забеспокоилась. Потому что, в конце концов, отношения с психотерапевтом возобновляют не для того, чтобы узнать, как она поживает, или поговорить о старых добрых временах. Что бы там ни говорили, психотерапевт обычно ассоциируется с прошлыми проблемами. И если кому-то захотелось снова повидаться с доктором, значит, у этого человека появилась необходимость вспомнить о них. Или я ошибаюсь?
– Это правда: было бы приличнее позвонить вам, когда все у меня было в порядке. Я вам стольким обязан…
– Пустяки. Мы провели вместе очень важный отрезок нашей жизни. Ты научил меня многим полезным для моей работы вещам. И я без стеснения пользуюсь тем, что извлекла из наших с тобой встреч, – в педагогических целях. Возможно, в этом тоже есть доля нарциссизма.
– Знаменитый случай «Мальчика, который хотел говорить».
– Ты читал?
– Нет, я так и не решился.
– И правильно сделал. Для тебя это не представляет никакого интереса. Да ты бы себя наверняка и не узнал. Так что же с тобой происходит, Ноам? Ты только что упомянул период, когда все было в порядке. И сказал о нем в прошедшем времени.
– Да, был такой период… нормальный. Вернее, я считал тогда, что живу как все. Но на самом деле, думаю, я просто отрицал действительность.
– Осторожно, ты говоришь как плохой психолог, – пошутила Арета Лоран. – Расскажи мне всё, в любой последовательности – как тебе хочется.
И Ноам рассказал ей о своей учебе, о том, как хотел добиться успеха на работе, о тех годах, когда он думал, что все у него хорошо. Потом все рухнуло. Нет, поправился он, не рухнуло, а стало медленно разрушаться, день за днем, и далее – бегство от самого себя, чрезмерное погружение в работу, боязнь будущего, бесцельные вечерние похождения, любовные истории длиной в одну ночь, одну неделю.
Арета слушала его не со сдержанным вниманием психолога, а как друг, как родственница.
– А как ты сегодня расцениваешь эти годы?
– Это была какая-то каша.
– Что же такое случилось в последнее время, что у тебя возникла потребность поговорить об этом со мной?
Он задумался. Если объективно, ничего особенного не произошло. Было только ужасающее чувство, будто он летит в пропасть, которая становится все мрачнее и мрачнее, что он медленно отрывается от реальности, угасает. Ну, и эти два случая, глубоко его поразивших.
