– Оставленная позади картина,- начал объяснять строгим голосом, но тотчас сбился на смех Леха, – явно, не фаллического свойства.
– Бешено набросилась на "Мускулинос", усмотрев в нем мужское начало, космическая вагина, – продекламировала Женька.
– Как не стыдно? – я в упор посмотрела на веселящегося Леху, перевела строгий взгляд на заливающуюся Женьку и заставила обоих смущенно примолкнуть. – Я всегда ощущаю единство с космосом, духовную близость и созвучие чувств и, значит, космос – женщина, добрая, понимающая подруга, а ваши фаллосы и вагины – тупой, пошлый, не смешной юмор…
Продолжая обвинительно-обличительно-укоряющую речь, отключила форсаж и выпрямилась в кресле. Плоскость на экране рассыпалась, превращаясь в обычный трехмерный звездный рисунок – мое любимое "небо в окне".
Тронули сзади волосы, пробрались осторожно к шее и нежно погладили кожу теплые руки. Тут-то и вспомнила, Леха, давая советы, за мою спину смотрел, но оборачиваться не было времени.
– Очень не плохо, – промурлыкал Андрей, коснувшись губами уха, – ровнехонько прошла по глиссаде.
Слово "глиссада" для меня опасно. Тело ответило мгновенной сладкой судорогой, весь накопленный адреналин устремился к низу живота и там взорвался, а я сразу радостно устала и успокоилась:
– Ты здесь давно?
– Тряска разбудила. Успел полюбоваться красивой работой, – теплые ладони помяли-помассировали плечи и стали обжигающе горячими.
– Мне еще час рулить, – чувствуя потерю контроля над тянущемся к Андреевым рукам телом, жалобно простонала я.
– Сварю кофе, – пальцы двух ладоней рассыпали на груди множество прикосновений, покрыли кожу искрящимся электрическим ознобом.
– По… потом, – с трудом сдерживая дрожь и судороги, оглянулась украдкой. – Андрей, скажи…
– Нормально прошла циркуляция, – шепнул Андрей, и я сжала зубы, удерживая сладкий стон. Как мало надо для счастья! Всего одно слово "циркуляция", два, еще "глиссада".
– Ты кофе обещал, – сгорая от стыда, пыталась спрятаться в кресле пилота.
Из спального кубрика выпорхнула Светка:
– Надюха, спасибо громадное, трясло великолепно.
В дверях смущенно улыбался Федя Боцман.
– Понятно, – протянул, оглянувшись на влюбленных, Сашка, – типа, предохранители горели не из-за черной дыры.
Обхватив его за пояс, сгибалась от смеха Катрин. Похоже, моя "собачья вахта" не дала скучать всему экипажу.
