Трепещущая Луиза вышла и отец ея начал:
«Мой друг» сказал он: «я должен тебя уведомить о многом, чего ты никак не ожидал. Фердинанд Шварц… ты знавал этого бедняка… живет теперь роскошно. Одни пиры сменяются другими, наслаждения, забавы, удовольствия окружают его. Он богат, ужасно богат… не хочу знать, откуда он достал это богатство… Но Шварц теперь в силе; сегодня приехавши ко мне, он сказал, что желает жениться на моей дочери.»
— Как, на Луизе?… чтож вы сказали ему?… спросил Адольф..
«Выслушай меня. Отказать Шварцу было невозможно и безразсудно… он мог бы погубить меня… Ты знаешь как он теперь силен, богат и знатен… я ему не обещал руки моей дочери… но сказал, что она обещана другому.»
— О мой отец! вы отказали ему! — «Да, Адольф, я сказал ему, что Луиза не может быть его женою… она принадлежит тебе… одному тебе.»
Глава четвёртая. БАЛ. ЗАГОВОР. ПРИВИДЕНИЕ
Было темно. В огромных палатах Фердинанда Шварца, освещенных тысячами огней, гремела музыка. Шварц давал бал и все то, что ни произвело отличнаго искуст-во, украшало оный. Комнаты, украшен-ныя дорогами картинами, люстрами… заключали в себе всех знатных жителей города. Богатство везде сияло и гости были довольны как нельзя более. В отдаленной от залы комнате, бывшей кабинетом Шварца, мерцал слабый лучь огня и тускло освещал комнату, иногда ярко озаряя ее пламенем. В этой комнате сидел печальный, известный уже нам незнакомец, который теперь назывался Фердинандом Шварцом. Подле него стояли два человека в черных плащах, небольшаго роста, но с такими зверскими лицами, что Боже упаси.
«Смотрите, поняли ли вы меня?» говорил Шварц: «вы должны его поразить. Нам обоим тесно жить в этом мире: один должен покинуть оный и жребий судил ему. Я надеюсь, что к завтрему все это будет кончено. Меткий удар в сердце заставит его покинуть любовь, а с нею и свет. За это вечная моя благодарность и эта тысяча франков. Ступайте, помните, что осторожность главное в нашем заговоре.»
— Будьте уверены, — отвечал один из бандитов: — что мы не дадим промаху. Вы заранее можете быть уверены в успехе… Я его убью, хотя бы он был сам дьявол. — Он захохотал. В это время пламя блеснуло, ярко осветя комнату, и заговорщики увидели в окне смеющееся лице. Ужасно блестели глаза, и длинный облик, весь из-сохший и пожелтевший, казалось хотел пробраться чрез окно.
Шварц закричал, бросился из комнаты, за ним побежали и другие…. Тогда в комнате утихло, но несколько еще времени казалась в окне смеющаяся голова.
