Кеша придерживался биологической обусловленности. Я больше склонялся к романтической неизбежности. Спорили. В отсутствие женщин двое мужчин занимались антагонизмом. Уровень виски между тем убывал.
Неожиданно Кеша приблизился:
– Слушай, дружище… А продай мне бойца-победителя.
– Не понял?
– Ну, скорпиона-воина… с которым ты выиграл финал.
– Откуда т-ты знаешь о воине?
– Андрон рассказал.
Как-то все это мне не понравилось. В дружелюбных глазах мутно темнело второе дно. Искренность всего предшествующего разговора вдруг показалась личиной коварства.
– Т-ты на кого р-работаешь, гад? На Це-Ре-У?
– С ума сошел?
– Не-ет, я нормальный… Давай н-назовем вещи своими-менами: идет-третья м-мировая война… Вы… вы хотите сделать из нас-с-сырьевой придаток! Хотите вы…вы…высосать!
– Я хочу оставить память о дружбе!
– А п-почему ты предложил мне деньги?
– Но ведь я… ты… мы с тобой… Скорпионы – это же твой бизнес.
– Б-бизнес? Дружба – бизнес?.. Ах-ты-морда-ты-американская!
Я неприязненно уперся башкой в его умный лоб. Он держался, не отступал ни на шаг. Мы стояли, покачиваясь, буравя друг друга глазами. Наконец, надоело. Я налил. Мы чокнулись.
Вспоминаю себя уже на улице. Почему-то опять говорили о бабах: без них хорошо. Самолет улетает утром. Обнялись, троекратно облобызались. А потом разъехались. Он – на такси, я – на метро.
Вагон качался. Единичные пассажиры сидя дремали, доживая усталость дня, перевалившего за полночь. Меня все время клонило к сидушке. Но я не спал. Моя мысль пульсировала под грохот колес.
Вот говорят: родина-мать, родина-мать. А ведь родина еще и жена. В принципе, можно выбрать другую. Кеша выбрал. Я тоже. Остался, чтобы продолжить начатое. Каждый из нас повторяет судьбу своего вида. Нет, не так. Каждый в ответе за свой биологический вид! Поэтому следует возвращаться. Всегда возвращаться домой. В любое время, в любом виде. Ведь я нужен им.
Уж и не помню, как я дополз до подъезда. Поборолся с цифрами кодового замка. Поднялся в лифте. Тишайше, чтоб никого не будить, вставил ключ. Слегка крутанул. Мягко пощелкал. Дверь не открылась… Поковырялся, все более громко позвякивая. Никак. Кажется, заперлись изнутри. Что делать? Пришлось позвонить… Шлепанье тапочек… Неприветливый голос жены:
– Можешь идти ночевать туда, где нажрался!
Я думал, она шутит. Оказалось, нет: «пьяная скотина» и прочая, прочая. Черт возьми, я, как порядочный, героически добрался до дому, а меня не впускают, гонят в ночь. Да пошла ты!
