А Любава вот не могла.
Стояла, опустив голову, плечи вздрагивали. Прохожие косились: на нее с сочувствием, на меня с осуждением. Вечерело. В ясном небе апреля зажигались колючие звезды. На деревьях набухли почки. Она плакала.
Мое горло сдавила жалость.
Внезапно я понял: по-настоящему больно именно за нее. Слезы женщины – боль для мужчины. Всегда. Кажется, все это я уже видел. Кажется, слезы – общее свойство женской природы. И кажется, боли в моем сердце будет все больше.
После этого наши свидания оборвались. На звонки не отвечала, на эсэмэски тоже отмалчивалась. В выходной я поехал в яхт-клуб. Андрон прибыл один. Я, как дурак, угрюмо возился с разбитой яхтой.
Бреясь в ночь понедельника, обнаружил, что на носу вскочил прыщ. Я знал эту примету, ее однажды разъяснила жена: кто-то обо мне думает. Выдавил. Зачем будить домыслы? Хоть Бедная и спала. А потом взял сотовый, сел на толчок, закурил и в который уж раз страдальчески перечитывал переписку с Любавой.
Неожиданно пискнул сотовый. Только не мой. Жена забыла телефон на одной из полочек зеркала в ванной. Последнее время она частенько болтала здесь, запершись. Движимый смутным импульсом, я взял ее средство связи.
Пришла эсэмэска.
В электронном конвертике вскрылось мужское имя. Хм… Он почему-то интересовался, спит ли она. С чего бы?.. А вот ему, оказывается, не спалось. Что ж, бывает… Все его мысли – о ней.
Меня прострелила молния.
Я нырнул в меню и под грохот в груди обнаружил, что подавляющая часть конвертиков обозначена тем же именем. С черным любопытством принялся методично читать. Ничего конкретного. Ясно одно: у нее кто-то есть.
М-да, дела…
Был ли это для меня шок?.. Нет. Точно – нет… Больно ли?.. Нет… Хочется ли уточнить, узнать подробности, вывести на чистую воду?.. Нет, нет… Просто, немного мерзко. Как случайное дуновение от сортира. И как будто не имеет ко мне отношения. Только это и тронуло.
Да, меня поразила мертвая отстраненность. Не было боли, и нечего было терять. Я вдруг осознал, что совсем ее не ревную. Причем, не ревную неопределенно давно. Ведь ревность – оборотная сторона верности. А с верностью как с рыбой: второй свежести не бывает. И если женщина после измены к тебе возвращается, это уже не кровь с молоком, а дерьмо с простоквашей.
Итак, у нас полная супружеская взаимность – взаимность измены. Но что есть измена? Изменить можно только тому, кого любишь. А любовь – это взаимное слияние душ. Ситуация, когда два человека – одно. Каждый боится потерять половину своей души. За красивой метафорой стоит инстинкт самосохранения. Мы храним верность не кому-то, а любви, что живет внутри нас. И если правомочно говорить об измене, следует говорить об измене себе.
