А что такого? Возьму ключ от эллинга, буду ездить по выходным. Глядишь, к весне подготовлю красавицу к спуску на воду. Тем более, кажется, клубные пикники продолжаются и зимой? Скучать не придется?
Любава воссияла. Андрон тоже, только по-своему.
«Когда яхта будет готова, я ее у тебя куплю», – сострил он. «Денег не хватит», – парировал я. Все рассмеялись. Любава так просто забилась в истерике. Мы все здорово напились в тот вечер открытия новой страницы моей экстремальной яхтенной эпопеи.
Жена к идее восстановления яхты отнеслась с подозрением. Одно дело редкие пикники выходного дня, и совсем другое – постоянное хобби на стороне. Но созвонившись с Андроном, кажется, успокоилась. Мой друг убедил ее соображениями престижа.
По правде говоря, в клуб я ездил не всякий выходной день. Только когда Андрон планировал прибыть туда с Любавой. Но каждый раз перед выездом я распаривался и обливался холодной водой: демонстрация духа перед женой и гигиена тела перед любовницей. Яхтенная авантюра была лишь предлогом сваливать из дому. А если Андрон приезжал без Любавы? Тогда мы встречались с ней в квартире Андрона. Он непрестанно звонил Любаве по сотовому, что позволяло отслеживать его местонахождение и своевременно заметать следы наших бурных свиданий.
Вскоре она убедила купить сотовый и меня. Жена не могла, даже бизнес не поспособствовал. А Любава сумела. Мы стали встречаться и в будние дни. Я – под прикрытием дел, она – под личиною шопинга. Кстати, в отличие от меня, она практически не лгала: действительно, отработав день в офисе мужа, брала у него деньги и отправлялась туда, куда он давно наотрез отказался с ней ездить, встречалась со мной и таскала уже меня по всем этим галереям, пассажам и бутикам, до полного моего физического и психического изнурения, а затем вскарабкивалась на меня в салоне шахи – и неизвестно еще, кому повезло.
Когда обстоятельства не позволяли встречаться, мы перезванивались. Если неподалеку были жена или муж, переписывались эсэмэсками. О чем бы мы с нею ни пели в эфире сотовой связи, рефреном нашей любви шел безжалостный стеб над законными половинами.
В этом хмелю пронеслись конец осени и зима.
Как-то раз я повстречал в зоопарке отца. Я шел по дорожке к стоянке, а он выходил из «Террариума». С неба сыпала морось, под ногами скользил серый лед в проталинах мартовских луж. Я вдруг осознал, что не видел родителей целую зиму.
Поулыбались, посетовали на занятость. Фальшиво вздохнули. За отчужденностью таилось что-то помимо рутины мелькания дней. На вопрос «Как дела?» каждый ответил то, что и должен: «Все хорошо». Отец вдруг спросил:
