Склад назывался «эллинг». Мы вошли. Внутри царила заброшенность. Усеянный мусором пол шуршал и позвякивал под ногами. От спортивного клуба осталось всего несколько лодок, разукомплектованных, чахлых, с облупившейся краской под слоем хронической пыли. В соседнем отсеке я приметил еще пару лодок, вида ухоженного, а одну так просто шикарного: итог здешней приватизации.
«Кому надо, тот смог», – усмехнулся Андрон.
Он взял, что ему было нужно, и мы повернули на выход, когда мое внимание привлек еще один экспонат. Странно, что только теперь, когда я обошел эллинг по кругу. Словно из потустороннего сумрака медленно выплыл в мою реальность сказочно-жуткий корабль-призрак. Серый корпус весьма крупной яхты, стоявшей на специальной конструкции, в дальнем углу, куда дневной свет едва проникал. Никакого снаряжения. Никаких признаков заинтересованного хранения. Толстый слой пыли. Тяжи паутины. В носовой части – пробоина.
Как поведал Андрон, разбитая яхта принадлежала директору клуба, ныне покойному. Он потерпел крушение в походе на Онежское озеро. Яхту подняли со дна и притащили сюда на барже. В принципе, ее можно восстановить, но никто не берется – после утопленника. Двоих утопленников. Капитан он был опытный, погода несложная, ветер некрепкий. Но он допустил ошибку. Грубую, изначально. Пошел в тот поход с любовницей.
Сей печальный рассказ Андрон назидательно подытожил старинным морским суеверием: «Женщина на корабле – к беде».
Это была любовь с первого взгляда.
Когда мы расселись на палубе, и Андрон стал командовать, и затрещали лебедки, и в синее небо взмыла стрела извивающейся материи – и расхлопнулась белым крылом.
Я с первого взгляда влюбился в парус.
Мы скользили вперед. За кормой убегало веселое клокотание. В корпус яхты постукивали, рассыпаясь и брызгая, бойкие волны. Солнце жгло. Ветер бодро трепал, упруго ласкал, будоражил мурашки по коже. Я вертел головой, щурясь и задыхаясь от мальчишеской радости.
На яхту набилось с десяток парней и девиц. Все держались по-свойски. Балагурили, сыпали шутками. Андрон управлял с видом заправским и благодушным. Я никого здесь не знал, но чувствовал необычное единение с этими людьми, с их беззаботностью, с их улыбками. Я и сам улыбался без всякой причины.
Выведя яхту на глубину, Андрон передал управление ближайшей из девушек. Нырнул в каюту и вытащил на палубу ящик пива. Аплодисменты, восторги. Захлопали пробки, зашипела пивная пена. Все разлеглись загорать.
