Я ретировался. По-моему, он спятил.
В начале лета повстречал в зоопарке отца.
На работе мы редко пересекались. Нам хватало домашних свиданий по поводу Малыша, которая жила с бабушкой. А в зоопарке каждый занимался своим делом.
– О-о, надежда нашей науки! – Отец улыбался, похлопывая по плечу.
Я поспешил от руки увернуться. Его задор мне был неприятен.
Бросалось в глаза его одеяние: тенниска, брюки, стоптанные сандалии. Эти же вещи я видел на нем еще в пору трудоустройства в «Террариум». На работу он ездил в удушье метро, а старенькие «Жигули» трепетно сохранял в гараже-ракушке под окнами во дворе, используя исключительно для поездок на дачу, которая на моей памяти облика не меняла. Да и квартирная мебель была всё та же. По всей видимости, в отличие от кое-кого, отец все эти годы существовал на свою законную, жалкую зарплату.
Мне вдруг подумалось, мой отец – порядочный человек.
Мне подумалось: порядочность – не лучшее свойство для выживания.
– Как диссертация? Когда защита? – Он был сама жизнерадостность. – Четвертый год уже, кажется, пишешь?
– Пишу, папа… Вот только…
– Что?
Я запнулся. Не знал, как сформулировать то, что давно уже…
– Что-то не так?
– Понимаешь, папа… Я сомневаюсь… не уверен… что стоит продолжать.
– Ты о чем?
– О профессии… О жизненном выборе… который сделал за меня… ты.
Его жизнерадостность сдулась.
– Сынок… Я подготовил тебе карьеру…
– Папа, папа, ты сам-то в это веришь? Раскрой глаза, оглянись! Вот это ты называешь карьерой? Всё нищает, деградирует, рушится на глазах, никому ничего не надо, никто ни во что не верит, живем сегодняшним днем, нет и малого проблеска перспективы, все стремления свелись к самым примитивным инстинктам, каждый думает, где бы срубить деньжат, попросту говоря, выжить – и это ты подготовил мне?!
Я раскинул ладони. Он помрачнел.
Мы стояли посреди зоопарка. Беспощадно палило солнце. Животные взирали встревоженно. Посетители проходили без интереса.
– Ничего, сынок. Ничего… – Он сощурился, глядя вдаль. – Переживем. Надо верить. Наука вновь будет востребована.
– Не знаю, папа, не знаю… Знаю только одно: заниматься этим из любви к искусству – абсурд.
На двадцатое июня взял билеты на поезд. Накануне привез Малыша от родителей. Предстоял отпуск на жениной родине, ее мать все названивала, мол, хочет понянчиться с внучкой. Иными словами, я ехал развлекать тещу.
За последний год Малыш из детеныша развилась в человечка. Весьма резво бегала, время от времени шлепаясь. Увлеченно ломала игрушки. Смеялась беззубым ротиком. Нормальный ребенок.
