– Тебе оставить? – поинтересовалась с садистским участием.
– Жри все. Приятно подавиться. А я уж как-нибудь… на сухариках…
– Тут и жрать-то особо нечего. Прямо скажем, недорого ты меня оценил.
– Каждый стоит ровно столько, сколько за него дают.
Моя колючка попала в цель. Она пятнами покраснела, а губы скривила гримаса ожесточения:
– Молись, чтобы самолет не разбился. В случае гибели потерпевшей суд автоматом впаяет тебе на всю катушку!
Я остался один. Впервые за многие годы. Мечта отшельника. Долгожданный отпуск женатого холостяка. Мысль позвонить Любаве поначалу дурманно разволновалась. Затем перешла в ровный пульс. Затем вытянулась в изолинию.
Не то чтобы я боялся слежки. Хотя, конечно, побаивался. Но мне действительно жизненно требовалось побыть одному. Подумать. Без них обеих. Все холодно, тщательно взвесить. Подготовиться, насколько возможно, к суду.
А что если отказаться от мировой? Воин я или нет? До суда я могу изменить показания. Имею законное право. Да, именно, обвинить ее в клевете! По крайней мере, это будет честный поединок, с равными шансами обеих сторон. Проиграю, значит посадят. Судьба. Главное – не сдаваться без боя. Когда предоставят последнее слово, швырнуть им в морду подлинное обвинение: это не суд, а судилище, все законы шиты бабьими нитками и подвернуты под подол!
Героическая фантазия раздувала меня с неделю.
А если я выиграю? Тогда уже посадят ее. И мне придется в одиночку растить Малыша. Но ведь я как отец – ноль. Все считают меня хорошим папашей, и никто не догадывается, что мне это – нахрен не нужно. Эх, если бы не Малыш. Ко мне она, конечно, привязана. Зато мамы – боится. Ее она слушается. А со мной разболтается. Все-таки девочке нужна мать. Нет, придется язык прикусить.
К исходу второй недели я медленно сдулся.
Замкнутый круг. Единственный шанс – мировая. Но как дальше жить, если за примирением дело будет прекращено? Остаться с женой как ни в чем ни бывало – потерять последнее к себе уважение. Любовник-то черт с ним, но ложное обвинение! Разве можно такое простить? Любава. Я должен, обязан уйти к ней. Начать все с нуля. Любовь побеждает все. Хотя, если вдуматься… Она тоже женщина. Самка. Они обе – одной природы.
Еще около недели я мучился выбором.
Только не рано ли я размечтался? Если под хвост жене попадет шлея, она может и заартачиться, не согласиться на мировую. А если самолет разобьется? Такое нет-нет, да случается. Что тогда?
В последнюю неделю меня парализовал примитивный страх.
