Ладомир возражать не стал, хотя следовало бы поторопиться. Бирюч не простит ему долгой отлучки. Но ведь и до реки рукой подать - пусть поплескается жёнка в водичке, коли ей такая блажь пришла в голову.
На берегу Милаву лунным светом облило - вила и вила, такими их Войнег и описывал. От обнаженного женского тела у Ладомира перехватило дух. Всё ни как у людей. Бёдра у Милавы на удивление округлы, а груди, увенчанные сосками, смотрят врозь, как у козы.
- У тебя дети есть? - спросил Ладомир.
- Нет детей, - вздохнула Милава. - Не успела завести. А ты что, первый раз жёнщину видишь?
- Почему, - обиделся Ладомир. - Я среди людей родился и среди них жил. Только это давно было. Может десять лет назад, может двенадцать.
-Оно и видно.
Милава засмеялась и шагнула к воде. Ходила она тоже не по людски - на раскоряку, качая бёдрами.
- Плыви за мной, - крикнула она, поднимая тучу брызг.
- А я плавать не умею, - соврал Ладомир из духа противоречия.
И забарахтался в воде беспомощным щенком, то обретая, то вновь теряя дно. А Милава уплывала всё дальше и дальше от берега, трудноразличимая в неярком лунном свете, и Ладомир подумал, что делает она это не без причины. А уж когда она, ухватив его за волосы, потянула под воду, ему осталось только подивиться женскому коварству. Ну и хлебнуть речной водицы, изображая полную беспомощность. Мелькнула даже мысль - а уж не вила ли эта вытащенная им из огня жёнка, коли она так старательно пытается утащить его под воду? Ишь, как вытаращила глазищи и волосы по воде распустила. Не ровен час, действительно утопит. За эти распущенные волосы и ухватил Ладомир боярыню, окунув пару раз для успокоения. Будет знать теперь, что Белый Волк, это не кутёнок беспомощный, и способен при надобности не только с жёнкой справиться, но и с вилой.
- Пусти негодный, - завопила Милава.
- А зачем топила? - насмешливо спросил Ладомир.
- Я не топила, а играла.
Ладомир ей не поверил, но и спорить не стал, а просто выволок коварную боярыню на берег и уложил на песок. Всё-таки понять этих жёнок трудно-то топила, не утопила, а то вдруг приласкала так, что кровь Ладомирова прямо-таки заиграла в жилах.
Никто не учил Ладомира любить женщин, а вот подишь ты, в первый раз и не оплошал. Но уж больно жадна оказалась Милава до мужских ласк, а от её шёпота и стона у Ладомира голова шла кругом.
Потом они отдохнули немного, глядя на звёзды и очумевшую во чужом хмелю луну. Ладомир век бы так лежал, прижавшись к Милавиному боку. А что ещё человеку в этом мире надо? Наверное, чтобы звёзды не торопились гаснуть, и не спешила загораться на противоположном берегу заря.
