— Я знаю, — кивнул Кэлвин.
— А сегодня в школе я разговаривала с мальчишками, — вдруг затараторила Лоретта, словно доказывая Кэлвину, что она и вправду нервничает. — И тут вдруг наткнулась на Фесса. А он участвует в каком-то сумасшедшем движении. И хочет, чтобы я тоже в нем участвовала. И… и… и я не знаю, чему мне теперь верить.
К своему ужасу и стыду, Лоретта почувствовала, что под ласковым взглядом Кэлвина она готова дать волю чувствам. Он чуть дотронулся до ее плеча рукой, и это осторожное прикосновение вызвало у нее слезы.
— Послушай, Кэлвин, — сказала она, шмыгая носом и борясь со слезами, — будь осторожен. Они за тобой охотятся. Они считают, что ты донес на них полицейским.
— И это я знаю, — спокойно ответил Кэлвин. — Зачем же я тогда крадусь темными переулками к себе домой? Или ты думаешь, я герой? Нет, я обыкновенный трус.
Смысл его слов дошел до Лоретты как раз в тот момент, когда она собиралась всхлипнуть, и она засмеялась, закашлялась и заплакала одновременно, а Кэлвин принялся энергично хлопать ее по спине. Это Кэлвин-то трус, думала Лоретта. Кэлвин, который так смело встал на ее защиту. У нее лило одновременно из глаз и из носа, но она продолжала смеяться.
«Обыкновенный трус» предупредительно извлек из кармана чистый носовой платок.
— Мне все время хотелось увидеть тебя, — сказал он. — Ноя боялся, что твоя мама будет против, если узнает.
— Ну и зря боялся, — улыбнулась Лоретта, но тут же напряглась, слишком явственно ощутив на своем плече его руку.
Заметив ее реакцию, Кэлвин убрал руку и отступил назад.
— Нет, конечно, не поэтому, — сознался он. — Я просто подумал, что ты на меня и внимания не обратишь — у тебя так много кавалеров.
— Каких еще кавалеров? — рассмеялась Лоретта.
— Будто сама не знаешь. Дэвид, Фрэнк — да все они. И этот умник Фесс.
— Какие они мне кавалеры! Они просто терпят мое общество, — объяснила Лоретта, но, вспомнив вдруг о том, что ей сегодня рассказали, беспокойно покосилась на Кэлвина. — Ты действительно это сделал, Кэлвин? Это ты предупредил полицию?
Его глаза уверенно встретили ее взгляд, а лицо нахмурилось.
— А ты считаешь, что это я?
Лоретта вспомнила, что Кэлвин почему-то чрезвычайно дорожил ее мнением.
— Нет, Кэлвин, я так не считаю! Я просто удивлялась, куда ты так надолго исчез.
Нижняя губа у Кэлвина сердито оттопырилась, но в его лице не было ничего уродливого; наоборот, оно показалось Лоретте симпатичным и трогательным, как у обиженного ребенка.
