Точно в ответ на ее мысли дверь вдруг распахнулась, и в мастерскую вошла улыбающаяся личность в свитере. Ребята приветствовали ее радостными воплями, а двое мальчишек подбежали к Кэлвину, чтобы похлопать его по спине и расспросить о том, что произошло.
— Ничего, — коротко ответил им Кэлвин. — За мной пришел этот учитель, и они меня отпустили — вот и все.
Но прежде чем Лоретта успела попросить его нарисовать афишу, Кэлвин быстро оглядел залу, задержался взглядом на Лоретте, сидевшей за пианино в окружении «ястребов», и лицо его потемнело от гнева. Кэлвин ушел так же неожиданно, как и появился, с обычным своим зверским выражением лица. Вот и пойми его, в отчаянии подумала Лоретта. Правда, художники, как говорят, должны быть темпераментными натурами, но разве можно привыкнуть к его молниеносным сменам настроения.
Впрочем, остальные ребята почти тут же о Кэлвине забыли: они были слишком увлечены планированием танцевального вечера.
— Давайте устроим его до Дня благодарения, — предложила Шарон, вероятно, потому, что в декабре собиралась родить и напоследок рассчитывала повеселиться.
— Да, действительно, — поддержал ее Улисс, но по другой причине. — Ведь мы не знаем, отапливается это здание или нет.
— В субботу вечером, — сказал какой-то мальчик.
— Нет, в пятницу, — возразила ему какая-то девочка.
Поспорив в течение нескольких минут, они в конце концов сошлись на субботе, десятого ноября.
— Значит, у нас есть на подготовку четыре недели, — сообщил Улисс. — Времени — вагон!
— Здорово должно получиться! — воскликнула Флоренс. — Вот увидите, все придут!
— Если твой брат нам разрешит, — сказал Дэвид Лоретте.
— И если не появятся «пауки» или «мстители», — мрачно добавил Фрэнк.
— Не нравится мне это, Лу, — в десятый раз за прошедшие десять дней объявил Вильям. — Твоя шпана притягивает к себе полицию. Если на танцах они чего-нибудь выкинут, тут же явятся полицейские и опечатают мою мастерскую. Что я тогда буду делать? Мне будет еще хуже, чем до этого, — ни своего дела, ни сбережений.
— Вильям, но мы уже всем сказали! Мы даже билеты продали! — протестовала Лоретта.
— И работу могу потерять, — продолжал Вильям, не обращая внимания на ее слова. — У меня теперь так много работы в мастерской, что я не высыпаюсь по ночам. На этой неделе я уже дважды опаздывал на службу, а сегодня мой начальник снова застукал меня, когда я клевал носом. И был недоволен. — Вильям посмотрел на сестру воспаленными, беспокойными глазами. — Нет, зря я тебя послушался. В первый же день, когда пришел этот полицейский, надо было выставить твоих парней. Он еще потом заходил два раза, и вид у него далеко не дружелюбный. — Вильям с отвращением поморщился. — Он хочет, чтобы я ему дал на лапу — ясное дело. Все они этого хотят. Если ты им заплатишь, они от тебя отстанут. Но у меня нет денег, и поэтому я должен тщательно соблюдать все законы.
