— Но мы заставим землян сделать нам оружие, — сказал первый.
Дед тяпнул виски и передернулся.
— У тебя что, всегда так? — спросил он. — Знал я, что ты большой ученый, но думал, что ученые делают всякие колотушки для атомов. На кой черт тебе машина времени?
— Она принесла нас, — сказал либль. — Ах, какой счастливый день для Земли!
— Это как посмотреть, — заметил Гэллегер. — Но прежде, чем вы отправите ультиматум в Вашингтон, может, я вас чем-нибудь угощу? Блюдечко молока, а?
— Мы не животные! — оскорбился толстый либль. — Мы пьем из чашек, честное слово!
Гэллегер принес три чашки, подогрел немного молока и налил. Чуть поколебавшись, он поставил чашки на пол — для этих маленьких существ столы были слишком высоки. Пропищав «спасибо», либли взяли чашки задними лапками и принялись лакать длинными розовыми язычками.
— Вкусно, — сказал один.
— Не болтай с полным ртом, — оборвал его толстый. Похоже, он был у них за шефа.
Гэллегер вытянулся на диване и взглянул на деда.
— Эта машина времени… — проговорил он. — Я ничего не помню. Нужно будет отправить либлей домой, но разработка метода займет у меня какое-то время. Иногда мне кажется, что я слишком много пью.
— Гони эти мысли прочь, — сказал дед. — Когда я был в твоем возрасте, мне не нужна была машина времени, чтобы увидеть тридцатисантиметровых зверушек. Для этого хватало пшеничной, — добавил он, облизывая сморщенные губы. — Ты слишком много работаешь, вот что.
— Ну-у… — протянул Гэллегер, — от этого никуда не деться. А зачем я вообще ее делал?
— Не знаю. Болтал что-то об убийстве собственного деда и о предсказании будущего. Я ничего не понял.
— Минуточку! Я что-то припоминаю. Это хрестоматийный парадокс путешествия во времени — убийство собственного деда…
— Как ты начал об этом болтать, я сразу за топор, — сказал дед. — Мне еще рано протягивать ноги. — Он захохотал. — Я помню еще какую-то дрянь с привкусом бензина… но чувствую себя отлично.
— А что было потом?
— Из машины или откуда-то еще выскочили эти крошки Ты сказал, что машина плохо настроена, и подправил ее.
— Интересно, что же пришло мне в голову, — задумался Гэллегер.
Либли допили молоко.
— Готово, — сказал толстый. — Теперь пора завоевывать мир. С чего нужно начинать?
Гэллегер пожал плечами.
— Боюсь, что не смогу вам ничего присоветовать. Меня никогда к этому не влекло. Не представляю, как за это берутся.
— Сначала мы разрушим большие города, — оживленно сказал самый маленький либль, — а потом захватим самых красивых девушек и потребуем выкуп. Все испугаются, и мы победим.
