— Он что, растворяет вещи? — спросил Ваннинг, вытаращив глаза.
— Ага. Вытащи его и увидишь.
Ваннинг не торопился засовывать руку внутрь. Найдя длинный штатив для пробирок, он подцепил им шарик и тут же отвернулся, потому что разболелись глаза. Зеленый шарик менял цвет, форму и размер, и вскоре превратился во что-то бесформенное. Внезапно штатив стал удивительно тяжелым.
И ничего странного: на нем висел халат.
— Вот такие штуки он и вытворяет, — равнодушно объяснил Гэллегер.
— Но должна же быть причина. Вещи, которые я засовываю в шкаф, становятся маленькими, но стоит их вынуть, как они обретают нормальные размеры. Может, продать его какому-нибудь фокуснику? — с сомнением предположил он.
Ваннинг сел, сжимая в руках халат и поглядывая на металлический шкаф. Это был смолисто-черный параллелепипед размерами три на три и на пять футов, покрашенный изнутри серой краской.
— Как ты это сделал?
— Что? Сам не знаю. Как-то само получилось. — Гэллегер меланхолично потягивал свою гремучую смесь. — Может, дело тут в растяжимости измерений. Моя пропитка могла изменить свойства пространства-времени внутри шкафа. Интересно, что это может значить? — буркнул он в сторону. — Такие словеса порой пугают меня самого.
— Это значит… ты хочешь сказать, что этот шкаф внутри больше, чем снаружи?
— Парадокс, не так ли? Я думаю, его внутренность находится вообще не в нашем пространстве-времени. Попробуй сунуть туда стол и убедишься. — Гэллегер даже не приподнялся, а лишь махнул рукой в сторону упомянутого стола.
— Ты прав. Этот стол больше шкафа.
— Ну, так суй его как-нибудь бочком. Смелее!
Ваннинг некоторое время возился со столом. Несмотря на небольшой рост, он был силен, как многие коренастые люди.
— Положи шкаф, легче будет.
— Я… уф… Ну, и что дальше?
— Суй туда стол.
Ваннинг искоса посмотрел на приятеля, пожал плечами и попытался. Разумеется, стол не хотел входить в шкаф. Вошел только угол, а остальное застряло, чуть покачиваясь.
— И что дальше?
— Подожди чуток.
Стол шевельнулся и медленно пополз вниз. У Ваннинга отвалилась челюсть, когда он увидел, как стол постепенно входит внутрь, словно в воде тонет не очень тяжелый предмет. Однако ничто его не всасывало, он просто растворялся. Неизменным оставалось лишь то, что торчало снаружи, но постепенно в шкаф ушло все.
Ваннинг заглянул в шкаф, и вновь у него заболели глаза. Внутри некое нечто меняло форму, съеживалось и в конце концов превратилось в колючую неправильную пирамиду темно-красного цвета.
