Следующий шаг я сделал часом позже. Шесть человек привели в пустое полукруглое помещение магазина наверху. Рабочий день уже закончился, и окна были тщательно закрыты ставнями. В дальней от окон части магазина горели две большие свечи. Я вошел в комнату последним. Когда я уже одолел лестницу, та же девушка, что принесла сэндвичи, подала мне нечто из грубой серой ткани с капюшоном, напоминающее монашескую рясу. Когда я натянул на себя балахон, она показала мне, где встать, и сделала знак, чтобы я молчал.
Затененные капюшонами, лица моих товарищей в этом странном немногочисленном собрании оставались для меня неразличимыми. Когда шестой участник поднялся наверх и оказался в дверях, я не удержался и обернулся, с изумлением узнав в высоком плотном мужчине в форме, натягивавшем на себя балахон, сержанта Столичной полиции округа Колумбия.
Наконец из другой двери в глубине магазина появился майор Уильямс. На нем тоже был серый балахон, однако с откинутым капюшоном, так что две свечи — по обе стороны от него — освещали его лицо.
Тихим голосом он сообщил, что все мы, избранные членами Ордена, с честью вышли из испытания Словом и испытания Поступком. Таким образом, все мы не только доказали верность нашему Делу, но и боролись за победу нашего Дела.
Как члены Ордена мы должны стать носителями Веры, так как в наших рядах формируются будущие руководители Организации. Еще многое было сказано, в частности, такого, что я недавно читал.
Орден, объяснял он нам, будет тайным даже внутри Организации хотя бы до успешного завершения первой фазы нашей борьбы: уничтожения Системы. И он показал нам Знак, по которому мы могли узнавать друг друга.
Потом он произнес Клятву — такую мощную Клятву и такую трогательную, что она проняла меня до костей и волосы у меня на голове встали дыбом.
Когда мы уходили один за другим с перерывом в минуту, девушка, стоявшая в дверях, забрала наши балахоны, а майор Уильямс повесил каждому на шею золотую цепочку с крохотным брелоком. Он уже рассказал о нем. Внутри брелока была стеклянная капсула. И мы должны были носить его днем и ночью.
Если опасность станет реальной и нам будет грозить арест, мы должны вынуть капсулу и положить ее в рот. Если нас арестуют и не останется надежды на побег, мы должны раскусить капсулу. Смерть будет безболезненной и почти мгновенной.
Отныне наши жизни принадлежали Ордену. Сегодня я в каком-то смысле родился во второй раз. Теперь мне ясно, что я уже никогда не смогу смотреть на мир и на людей, даже на себя самого, как смотрел прежде.
