Как бы то ни было, Генри убедил меня, что если мы собираемся грабить винные магазины, то должны делать это как социально сознательные люди. Если уж бить кого-то кирпичом по голове, то заслуживших это негодяев.
Сравнив список винных магазинов в телефонном справочнике со списком вспомогательного состава Совета Гуманитарных Связей Северной Виргинии, который нам достала девушка, засланная нами в эту организацию, мы остановили свой выбор на Соле И. Бермане, хозяине магазина «Вино и виски Бермана».
Поскольку кирпичей под руками не оказалось, мы вооружились дубинками из нескольких больших кусков мыла «Слоновая кость», вложенных в длинные и плотные носки. Генри засунул за пояс нож в ножнах.
Мы припарковались за полтора квартала от магазина Бермана, за углом. Когда мы вошли, покупателей не было. За кассой сидел негр.
Генри попросил у него бутылку водки, стоявшую на верхней полке позади прилавка. Когда негр отвернулся, я ударил его по голове моей «Особой слоновой костью». Не произнеся ни звука, он упал и больше не шевелился.
С завидным спокойствием Генри опустошил кассу и сигарный ящик под прилавком, где лежали крупные купюры. Выйдя из магазина, мы направились к автомобилю. В карманах у нас было больше $800. Все получилось на удивление просто.
Когда мы миновали три магазина, Генри вдруг остановился и показал на надпись над дверью «Дели Бермана». Ни секунды не раздумывая, он толкнул дверь и вошел внутрь. Подчиняясь неожиданному безрассудному порыву, я последовал за ним, даже не попытавшись его остановить.
За прилавком был сам Берман. Генри вынудил его выйти из-за прилавка, спросив цену вина, стоявшего возле входной двери, Берман не мог рассмотреть цену издалека.
Когда он проходил мимо меня, я изо всех сил ударил его сзади по голове и почувствовал, как раскололся кусок мыла.
Берман упал, крича что было мочи. Потом он быстро пополз назад, продолжая кричать так, что проснулся бы и мертвый. От страха у меня ноги как будто примерзли к полу.
Зато Генри не подвел. Он прыгнул Берману на спину, схватил его за волосы и одним быстрым движением перерезал ему горло от уха до уха.
На мгновение стало тихо. А потом толстая уродливая старуха лет шестидесяти — наверно, жена Бермана — прибежала из смежной комнаты, размахивая мясницким ножом и пронзительно вопя.
Генри запустил в нее большим кувшином с кошерными маринованными огурцами и попал. Она упала — вся в огурцах и битом стекле.
Тем временем Генри очистил кассу, поискал под прилавком коробку из-под сигар, нашел и вытащил из нее купюры.
