— Нет. — И тут ей в голову пришла мысль. — А была на фото какая-нибудь надпись?
— Нет. Если только на обороте, а его не было видно. Снимок стоял в кожаной рамке, и полиция так в рамке его и забрала.
— Что ж, спасибо за угощение, — еще раз поблагодарила Мерели. — И не беспокойтесь о Тексе. Я уверена, что через неделю он будет дома. А может, и раньше.
Мэгги кивнула:
— Если он чего-то захочет, дайте мне знать.
— Конечно. До свидания.
Уезжая, она увидела, как Майк водит по тренировочной дорожке лошадь, очень похожую на Длинноногого. Когда Текс вернется домой, она попросит его побольше рассказать ей о том, как тренируют лошадей.
На обратном пути она остановилась у супермаркета и купила кое-что из продуктов: отбивную из барашка, картофель, замороженный горошек, чай в пакетиках, хлеб, масло, яйца и пакет апельсинового сока. Этого хватит Тексу на ужин и на завтрак. А она со спокойной душой может поехать домой, предоставив остальное Расти.
Когда девушка вернулась в трейлер, Текс уже проснулся и начал беспокоиться. Прежде чем пойти к нему, Мерели занесла продукты на кухню. Он встретил ее неласково:
— Что-то ты долго.
Она улыбнулась и расправила простыню на его кровати:
— Дела были.
Он взял ее за руку:
— У меня тоже есть дела. И я не могу больше здесь лежать.
— Ты останешься здесь всего на пару дней.
— Ты имеешь в виду пару лет.
Мерели освободила свою руку:
— Почему ты не вызвал сюда свою экономку, чтобы она ухаживала за тобой?
— Потому что не хочу.
— Разве она не опытная и заботливая?
— Очень даже. Но она начала бы опекать меня.
— А тебе это не нравится?
— Боже ты мой, нет!
— Расти или я могли бы отвезти тебя домой. В твой дом в Черри-Ридж, если ты называешь это домом.
— Он один из них.
— А где другой?
— В Беверли-Хиллз. И еще в Сан-Фернандо-Валлей.
Мерели рассмеялась:
— А ты непоседа, да?
— Конечно. Почему бы нет?
— А какое из этих мест больше всего нравится твоей жене?
Его лицо словно закрылось — будто кто-то дернул за шнурок и опустил жалюзи, такие плотные, что между дощечками не проникало ни лучика света.
— Я уже говорил тебе — у меня нет жены… теперь.
— Сколько ты не виделся с ней?
— Года два…
— Может, она за это время изменилась в лучшую сторону, повзрослела.
— Она родилась взрослой — внутри. А снаружи она хорошенькая, мягкая и женственная. Но внутри — старая, как само время, и крепкая, как гвозди.
— Ой, ну ладно тебе. Она не может быть такой плохой.
Текс немного расслабился.
— Она очень амбициозна. Хочет быть звездой, но никогда ею не станет.
