— Ты никогда не узнаешь меня, сидя в другом конце комнаты. — Молодой человек удобно примостился рядом и нежно взял Мерели за плечи. — Не хочешь узнать, что ты почувствуешь, если я тебя поцелую?
Лица их были так близко, они смотрели друг другу прямо в глаза. Она слышала, как тяжело стучит его сердце, у нее участился пульс. А его глаза… Мерели была готова утонуть в их манящей глубине. Да и что скрывать — она ведь влюбилась в него сразу, как только увидела в больнице целый год тому назад. Их губы все сближались и сближались.
— Так хочешь? — мягко переспросил Кен.
Непроизвольно девушка обвила руками его шею и простонала:
— Да! О да!
К тому времени, как он ушел, Мерели уже ни капельки не сомневалась, что безумно хочет стать его женой. Это было божественно.
С того вечера любовь их крепла день ото дня. Никакой официальной помолвки не было, но они решили, что поженятся сразу, как только можно будет переехать в дом на Шайлер-Драйв. Медсестры и врачи в больнице были слишком заняты, чтобы заметить то, что происходило между молодыми людьми. А те, в свою очередь, ревностно заботились о том, чтобы не смешивать личную жизнь и чувства с работой. Тем не менее, Кен хотел, чтобы Бартоны знали об их отношениях, поскольку он знаком с ними сколько себя помнит и был уверен, что они искренне порадуются за молодых. Так и случилось. Бетти Бартон пригласила Мерели на ужин в следующее воскресенье. Доктор Бартон и Кен устроили так, чтобы их дежурства закончились одновременно и чтобы этот вечер оказался свободен и у Мерели.
Раньше Мерели не бывала в доме у Бартонов, хотя доктора конечно же знала — они ведь работали в одной больнице. А с Бетти Бартон познакомилась давно — как добровольная помощница она по нескольку часов в неделю работала в больничном магазинчике или в кафетерии.
Миссис Бартон предупредила, что ужинать они будут в четыре, и в половине четвертого Кен заехал за Мерели.
— Нервничаешь? — улыбнулся он, обнимая и целуя девушку.
Она натянуто рассмеялась:
— Немного. Я чувствую себя так, словно ты везешь меня знакомиться с твоими собственными родителями.
— О, все не так плохо. Если бы мои родители были живы, я бы очень хотел вас познакомить.
— А как насчет твоей сестры? Я с ней когда-нибудь встречусь?
Его лицо помрачнело.
— Не знаю. Я не виделся с ней уже года два.
— Да ты что! Вы что… не дружите?
— Нет!
Мерели почувствовала, что он не на шутку рассердился.
— Ой, прости.
— Да ладно, не бери в голову. Что было — то прошло. Она выбрала свой путь, а я свой. Ну что, теперь мы можем ехать к Бартонам?
