Иногда на Незер вдруг накатывала жалость к этим обездоленным людям, потерявшим все и неспособным сопротивляться горькой судьбе. Особенно к детям, плачущим от голода, жажды и тягот пути. Но жалость быстро сменяла злость на тех же людей: почему они не сопротивляются? Почему не восстанавливают каналы, не расчищают от песка свои города? Почему рожают и рожают детей, точно зная, что кормить будет нечем?
— Нет, я этого не допущу! — клялась Незер сама себе, не представляя точно, что значит «этого».
Впрочем, что объяснять, и так ясно: не допустит, чтобы ее дом погиб!
Но ведь уже погиб?
Не допустит, чтобы ее ребенок родился в нищете!
Но не успей Серкета за вором, они остались бы без всяких средств и пришли к Шеритре в Шедет нищими.
Незер вдруг поняла важнейшую истину: золото ничто, его можно украсть, потерять, потратить. И земля тоже сама по себе бесполезна, важна вода. Если есть вода, то земля даст урожай, тогда можно не бояться голода, тогда не погибнешь.
В красивой головке, в которую много лет вкладывали совсем иные знания, постепенно при виде страданий обнищавших людей рождалась своя истина: ей нужно много земли рядом с большой водой! Не золото или благовония, не красивая одежда, парики или множество слуг, а большое поместье на берегу Нила. Впрочем, слуги тоже понадобятся, должен же кто-то работать на этой земле?
«Скуплю в Шедете все, что только смогу!» — решила Незер.
Но до Файюмского оазиса, который тогда называли Шедетом, было еще далеко, а пока слева жарким маревом колыхалась пустыня, ежедневно насылая на них песок, справа застыли у своих полей напряженные фигурки их владельцев в опасении набега бредущих мимо беженцев.
Несчастные люди прибились к каравану, и из-за них местные даже караванщиков не подпускали к колодцам. Противостояние владельцев земли вдоль Нила и беженцев иногда бывало очень жестоким.
Когда наконец показались первые строения Шедета, Незер чуть не расплакалась. Она почувствовала, что смертельно устала от всего, накатившегося за последние месяцы.
Близился вечер, им требовалось срочно найти дом Шеритры, чтобы не ночевать на улице. Шедет не Харга, песком не занесен, но три женщины на улице имели мало шансов остаться не ограбленными.
Кроме того, месяц Мехир не зря считается самым холодным и дождливым, небо на севере быстро затягивалось серыми тучами, обещавшими холодный дождь. Бина, кутаясь в покрывало, вопрошала Незер:
— Здесь всегда так холодно? Лучше бы мы оставались в Сохаге.
