Так и знал - замена на 3 месяца штрафной роты. Всего 3! Приехал какой-то более звездатый начальник, разъе... отругал сумрачного особиста за своеволие, приговор утвердил, но заменил на штрафбат. Нет, всё оформлено было, как положено - трибунал, гособвинитель, адвокат. Но, это всё - формальности. Я их - всегда опускаю. Зачем язык перетруждать несущественными деталями.
Сижу, жру, жду машину. Да-да, меня, как генерала, на машине повезут. Когда она будет. Машина. Громозека - невозмутим.
- Ты знал?
- Откуда? Я - шизоидная проекция тебя. Я не могу знать того, чего не знаешь ты.
- Пошёл ты!
- Сам иди. Висельник.
- От трупака и слышу.
Громозека - опять пропал. Сидели вместе в чулане, вели душевные мысленные разговоры, а проснулся утром - нет его. Прям, тоскливо стало. И одиноко. Жалею, что в сердцах послал его. Кто ж знал, что он так буквально воспримет?
Машина пришла. Долго не отправляли. Никак не могли решить начальники - кто должен обеспечивать меня шинелью или ватником. Конвоиры с собой ничего не привезли, завхоз авиаполка - отказывался выдавать. Не вернут же - а он - подотчётный!
Сошлись на том, что вскрыли (!) опечатанный мешок с вещдоками - вещами, с которыми меня и приняли. И тут выяснилось - нет виброклинка! Начал буянить. Верните! Он мне дорог, как память! Драться начал, довольно успешно. Избить себя - не давал, уворачивался, бил ногами - руки связаны. Пристрелить - не решились. Потребовали вернуть нож.
- И флягу!
- Не борзей! - осадил конвоир, разглядывая клинок. Попробовал остроту на ноготь, хмыкнул: - сам делал?
- Трофей.
- Знатный трофей, - кивнул он, кинул клинок в ножны, в мешок, пнул меня в печень, пока я "зевал", - чтобы не борзел.
Так и поехали. В кузове тряской полуторке без тента. Я в немецкой шинели, снятой с трупа, конвоиры - в дублёнках и шапках-ушанках. На ходу, назло мне, жрали бутеры чёрного, как грядка хлеба с жёлтым салом. Чтобы злился. Обидел их - достал каждого по нескольку раз ногами.
Терпели, терпели - остановили машину, пропинали меня (в этот раз я не сопротивлялся - пусть случиться неизбежное), только потом успокоились и даже бутером со шматом желтоватого сала угостили. Злые у нас люди, злопамятные, но - отходчивые.
Ехали мы, ехали. На машине до станции, где произошла смена караула. Теперь свой мешок я сам и тащил. А так как он был вскрыт - всё в моём доступе. Раздолбаи! У меня же там - оружие! Ну, раздолбаи же!
