— Понимаешь, Михаленок, зря ты о подозрении…
— Почему зря? Разве его не было?
Они стояли близко. Михаленок всматривался в лицо Стрижака и заприметил над засаленным воротничком белой рубахи два седых волоска: брился утром и пропустил их. И эти волоски как-то успокоили Михаленка, он даже улыбнулся в душе. А Стрижак не унимался:
— Ну, была подозрительность… Ну, «карандашики» разные… Понимаешь, это вредит воспитанию. Не нужно это вспоминать…
— Я говорил правду. А вот ты, Апанас Кондратьевич, написал в районке, что тридцать лет воспитываешь детей. Учишь любить родину. И цитируешь: «Мой родны кут! Як ты мне мiлы…» — мол, хорошо написал Янка Купала. А даже школьник знает, не Купала автор этих слов. Так начинается поэма Якуба Коласа «Новая зямля». Так как же ты руководишь воспитанием детей, школой, если не читал поэмы Коласа?
Лицо Стрижака налилось кровью, невольно сжались кулаки, побелевшие губы шептали что-то невразумительное, мол, почему же в газете пропустили…
— Они же поверили тебе, учителю. А ты обманул… Что, нечем крыть? А я не «карандашик». Понимаешь, человек я. И не глупее тебя.
Иван Сазонович неторопливо сошел с крыльца и зашагал не оглядываясь. Он чувствовал себя победителем. В ушах еще звучали аплодисменты учеников. Вдруг вспомнился надутый, сердитый вид Стрижака. Невольно подумалось: «Сколько самодуров на свете! Как рвутся они к власти! Видимо, нутром чувствуют, что без начальницкого кресла они недостойны людского уважения».
Через несколько дней Михаленок получил повестку из военкомата. Там вручили ему орден Отечественной войны, как и другим фронтовикам, партизанам. Он ехал на велосипеде домой с орденом на лацкане пиджака. Усердно крутил педали, время от времени любовался наградой, радовался, как ребенок, но тут же радость улетучивалась, грусть и тоска наполняли глаза: вспоминал товарищей, которые лежат в безымянных могилах, без орденов и медалей. Эти воспоминания терзали душу.
Михаленок думал о своей жизни. Трудное, безрадостное детство, отца раскулачили и выслали, когда мальчонке было шесть лет. Мать одна растила троих детей: кроме Ивана были еще две девчонки, поменьше его. Хватило на долю сирот и холода, и голода. Перед войной кое-как разжились хлебом. Иван возмужал, окончил семилетку, дальше учиться не стал. Не потому, что не хотел или не мог. Наука давалась ему легко, особенно математика, да и литературу, историю он тоже любил. Решил Иван работать в колхозе, чтоб выучить сестер: им выходить замуж, для них образование, диплом важней.
