* * *
Нога у Алеши совсем зажила. Распрощавшись с семьей Кузьмы Прохоровича и вновь приобретенными друзьями, мать с сыном осенним утром зашагали домой.
Через день, когда до дома оставалось двадцать верст, резко изменилась погода. С севера подул холодный ветер, небо покрылось серыми неприветливыми тучами. По земле запрыгали сухие листья осины. Кувыркаясь, покатился курай, глухо, по-осеннему зашумел лес.
Мать подняла Алешу на рассвете. Тревожно поглядывая в окно, сказала:
— На улице, Алеша, холодно. Но нам все равно задерживаться нельзя. Сегодня во что бы то ни стало надо дойти до дома.
Мальчику очень не хотелось выходить на холод, но он ничего не сказал, взял свой узелок и, опираясь на березовую палочку, первым пошел во двор.
Натянутые на Алешу две рубахи, двое пар штанов и подаренный Володей не по голове большой картуз тепла не сохраняли. Мать была одета не лучше.
Пока шли селом, было еще терпимо, но в поле, где вольно гулял ветер, у Алеши громко застучали зубы. Хорошо еще, что ветер дул в спину, а не в лицо.
Подгоняемые холодными порывами ветра, они постепенно ускоряли шаг, потом побежали. Впереди Алеша, за ним мать. Она старалась защитить сына от ветра своим телом.
Начала падать снежная крупа, она резала босые ноги, секла лицо. Все тело мальчика закоченело. Слезы катились из глаз.
— Вот дойдем, сынок, до Калиновки, там остановимся, пообедаем и отогреемся, — успокаивала мать.
— А до Калиновки, мама, еще далеко? — продолжая плакать, спрашивал Алеша.
— Нет, сынок, недалеко. Скоро дойдем, — стараясь улыбнуться, торопливо отвечала Марья.
Но мальчику пришлось еще не раз спрашивать, далеко ли до Калиновки.
Когда добрались, наконец, до Калиновки, где жил дальний родственник, Алеша ни за что не хотел выходить больше на улицу и на все уговоры матери тоскливо твердил:
— Не хочу! Не пойду! Иди ты сама, а я останусь здесь!
— Да с кем же ты здесь жить будешь? — спрашивала мать.
— Здесь тепло. Буду жить один.
— Ну, а кто тебя кормить будет?
— Меня кормить не надо, я сам буду есть. Здесь тепло, — как мог, защищался Алеша.
После долгих и бесполезных уговоров мать решила вытащить его на улицу силой.
Алеша заплакал, схватил хозяина за рубаху.
— Дяденька! Дяденька, там холодно, я у вас поживу, — вздрагивая всем телом, просил Алеша.
— Обожди, Маша. Парню в самом деле холодно, — не вытерпел хозяин.
— Конечно, холодно, — с робкой надеждой на помощь родственника ответила Марья. — Но что же делать? Надо же как-то добираться до дома.
