Но однажды до обитателей тринадцатой камеры донеслись какие-то крики. Одни говорили, что дерутся уголовники, другие — что это избивают политических.
Крик повторился и этой ночью. Усиливаясь, он приблизился к их камере. В открывшуюся дверь тюремщики втолкнули упиравшегося и что есть силы кричавшего мужчину лет тридцати, одетого по-деревенски, во все домотканое.
Очутившись в камере, мужчина, хотя и сбавил тон, но все же продолжал кричать. Всклокоченная курчавая борода, растрепанные волосы, дико блуждающие глаза и заметные в некоторых местах ссадины свидетельствовали о том, что он с кем-то дрался.
Первым вскочил на ноги Шапочкин, за ним последовали другие. Только Ершов продолжал сидеть на нарах, внимательно наблюдая за новичком.
— Какого черта кричите? — недовольно спросил Шапочкин. — Перестаньте.
— Тебя не спросил, вот и кричу, — огрызнулся новичок, стараясь в полумраке камеры рассмотреть заключенных.
— А я вам говорю — перестаньте кричать, — начиная сердиться, снова потребовал Шапочкин. — Здесь не кабак, и ночь на дворе. Люди спать хотят.
— На ногах только лошади спят, а вы ведь не…
Запнувшись на полуслове, пришелец бросился к Марье:
— Маша! Марья Яковлевна! — закричал он, хватая ее за руку. — Ты! Здесь? Как же это так?
Обрадовавшись встрече с односельчанином, Марья с готовностью ответила:
— Очень просто, Данила Иванович. Алешу привезла лечить, нога у него болит, а теперь сюда угодила.
— И как же это все хорошо, — перебивая Марью, выпалил Маркин. — Ну, просто лучше не придумаешь!
Не обращая внимания на присутствующих, он схватил ее за руку и потащил в угол.
— Ты давно здесь? — зашептал он чуть слышно.
— Две недели, — оглядываясь по сторонам, так же тихо ответила Марья.
— Скажи, есть здесь Ершов Захар Михайлович?
— Ершов? Есть. Вон сидит, — указала она в противоположный угол.
— Где? Который? — обрадовался пришелец.
— Да вот этот, — показала Марья на Ершова.
Марьин односельчанин тотчас же подбежал к Ершову и, как видно, желая еще раз убедиться, что это действительно он, взволнованно спросил:
— Значит, ты и есть Ершов Захар Михайлович?
— Да, Ершов, — настороженно ответил Захар Михайлович.
— И учителя Мартынова ты, значит, знаешь?
— Знаю и Мартынова.
— А как его зовут? — недоверчиво спросил пришелец.
— Того, которого я знаю, зовут Нестером Петровичем, — спокойно ответил Ершов.
— Уф! Еж тя заешь, — шлепнулся на табурет пришелец. — А я Маркин. Сосед Марьин. Из Тютняр. Так вот, значит, ты какой? Ершов Захар Михайлович! — удивленно продолжал Маркин. — Слыхал я о тебе и раньше, а видеть не доводилось. Ну, вот и свиделись. Вижу. Недаром я из-за тебя сутки целые дрался.
