По площади прокатился гул, поднялся шум, раздались крики:
— Правильно говорит!
— И в листовках так написано!
— Изверги! А мальчишку за что?
— Как за что? Рабочий он. Вот, значит, и виноват.
— Измываются чужаки над нами, спасу нет!
— Как лютые звери растерзали наших шахтеров, а сколько поранили, простудили и калеками сделали? — с горечью продолжал Саша. — И им все это нипочем, на нас же отыгрываются, нас же обвиняют. Вот и сейчас, ни за что ни про что обвинили во всех грехах Папахина, хорошего человека, и, как разбойника, упрятали в тюрьму, а настоящие виновники ходят на свободе, посмеиваются…
Саша умолк.
Со всех концов неслись яростные крики. Площадь бурлила:
— Душегубцы!
— Убийцы!
— Звери проклятые!
— В шахту их надо побросать!
— Станового, подлюку, тоже с ними туда сбросить!
— Зачем шахту поганить будем? — кричали с другой стороны. — Сюда их давай. Здесь и раздавим этих тварей.
Александр снова поднял руку, и опять над площадью зазвенел его голос:
— Товарищи! У нас больше нет сил, мы не можем больше терпеть этого насилия!
— Не можем! Не можем! — гудела толпа.
— Мы должны потребовать, чтобы Петчер, Жульбертон и вся их свора были сосланы на каторгу. Мы требуем, чтобы искалеченные, простуженные шахтеры и их семьи лечились и содержались за счет завода. Семьям убитых должно быть немедленно выдано пособие и установлена пенсия!
Над площадью стоял гул. Он то стихал, то вновь нарастал, поднимался и, казалось, люди были готовы снести все, что встанет на их пути.
Взволнованный Саша смотрел на бушующую толпу.
«Лишку перехватил, — думал он с тревогой. — Полегче бы надо. Как бы на расправу не бросились».
Вдруг на подмостки выскочил щупленький, с растрепанной бородкой, глазастый бухгалтер. Он яростно взмахнул руками и, как бы хватая кого-то за горло, пронзительно закричал:
— Опять требование затеяли! Опять обман? А вот мы хотим сейчас же решить все вопросы. Решить по-нашему, по-революционному. Мы предлагаем привести сюда всех врагов революции и сейчас же их судить! Судить всех, в один момент, — закричал он еще громче. — Судить и именем революции экспроприировать! Экспроприация экспроприаторов и полная свобода! Вот наш лозунг. Свободолюбивая часть рабочих нашего завода обязана применить к буржуям революционное воздействие и удовлетворить требования остальных. Мы настаиваем награбленное капиталистами богатство сделать нашим. Тот, кто с этим не соглашается, тот враг и душитель свободы. Да здравствует анархия!
