— Не надо так, — заступилась Рен. — Я же не была ребенком. У него жар.
— Не уходи, не уходи! Вернись на дерево! — пробормотал Джимми.
— И ты еще за него заступаешься? После того как он тебя бросил?
— Да, это правда, но теперь он вроде как герой. Он помог спасти Аманду, ты знаешь, и чуть не погиб.
— Аманда! Я ее не вижу. Где она?
— Вон там, — Рен показала на кучку Дочерей Коростеля, окруживших Аманду — они гладили ее и тихо мурлыкали. Они расступились, чтобы пропустить Рен.
— Это Аманда? — уточнил Крозье. — Черт! Она похожа на…
— Не надо так говорить, — Рен обняла Аманду. — Завтра она будет выглядеть гораздо лучше. Через неделю уж точно.
Аманда заплакала.
— Ее нет, — пробормотал Джимми. — Она улетела. Свиноиды.
— Бр-р-р. Жуть какая, — сказал Крозье.
— Кроз, кругом вообще сплошная жуть.
— А, ну ладно, извини. Моя вахта почти кончилась. Давай мы с тобой…
— Я думаю, что должна помочь Тоби, — сказала Рен. — Во всяком случае, сейчас.
— Похоже, мне придется спать на земле, раз этот дебил занял мою кровать.
— Кроз, ну когда ты уже повзрослеешь?
«Только этого нам не хватало, — подумала Тоби. — Размолвки юных влюбленных».
Джимми внесли в отсек Кроза и положили на кровать. Тоби принесла с кухни фонарики и попросила Рен и двух Дочерей Коростеля их держать. Потом отыскала свою аптечку на полке, куда положила ее перед уходом на поиски Аманды.
Она сделала для Джимми все, что могла: обмыла его губкой, чтобы убрать основную грязь; помазала медом неглубокие порезы; дала выпить грибного эликсира, чтобы помочь организму бороться с инфекцией. Потом Ива и Мак — от боли и для сна, восстанавливающего силы. И маленькие серые опарыши на рану в ноге — чтобы сглодали гниющую плоть. Судя по запаху раны, для опарышей было самое время.
— Что это такое? — спросила одна из Дочерей Коростеля, та, что повыше. — Зачем ты кладешь этих маленьких животных на Джимми-Снежнычеловека? Они его едят?
— Щекотно, — произнес Джимми. Глаза у него полузакрылись — Мак действовал.
— Их послала Орикс, — ответила Тоби. Похоже, это был удачный ответ, потому что женщины заулыбались. — Они называются опарыши. Они едят его боль.
— А какая на вкус боль, о Тоби?
— А нам тоже надо есть боль?
— Если мы съедим боль, это поможет Джимми-Снежнычеловеку?
— Боль очень плохо пахнет. А вкус у нее хороший?
Надо избегать метафор.
— Боль хороша на вкус только для опарышей. Нет, вам не надо есть боль.
— Он поправится? — спросила Рен. — У него не гангрена?
— Надеюсь, что нет, — сказала Тоби. Дочери Коростеля положили ладони на Джимми и принялись мурлыкать.
