Бывшего охранника звали Эйнджи, и слушать его истории было куда интересней, чем заниматься с ним нейронным сексом – о простом сексе он не заговаривал, предпочитая посещать публичные дома, где его обслуживали биороботы, выпущенные концерном «Синергия». Кейко не возражала, особенно если учесть странные, почти извращенные наклонности, которые проявлял Эйнджи во время нейронных сеансов – пусть лучше это будут биосинтетические машины. О том, что Кейко является членом радикальной партии технологических нигилистов, Эйнджи не знал, считая их встречу в нейронной сети случайной.
Никто не принуждал Кейко к этой связи, ей просто хотелось узнать о жизни в северных странах, где технократия мутировала в нечто тоталитарно-ретроградное. Люди называли своих правителей «отцами». Правитель страны носил гордый номер «1», далее номера распределялись между второстепенными «отцами» технократических центров. Для них была зарезервирована первая сотня. Далее использовались буквенные обозначения. Так, например, «отец» самого главного технократического центра носил номер «2», а подотчетные ему «отцы», индексировались как «2-А», «2-Б», «2-В»… Ниже на политической лестнице стояли «отцы» с индексом «2-А-1», которые подчинялись «отцу» «2-А», а им уже подчинялись «отцы» «2-А-2», «2-А-3»; «2-Б-1», «2-Б-1»…
Кейко знала, что когда-то у людей Севера были имена, но потом с приходом тоталитарной технократии люди стали индексироваться согласно правительственной лестнице. Эйнджи говорил, что его коллегами были «2-Н-4-А-567» и «2-А-1-А-1484», впрочем, последний убеждал Эйнджи, что попал в «Тиктонику-18» за проступок. Себя они предпочитали называть последней цифрой. Также Север не вел контроль за рождаемостью, упразднив разрешительные родовые сертификаты, и не пускал на внутренний рынок иностранцев, если, конечно, они не хотели стать частью тоталитарной технократии – последнее озвучивалось как шутка.
Север не использовал синергиков. Все работы выполнялись людьми. Все проекты лично утверждались «отцами». Все «отцы» лично отчитывались главному «отцу» – «отцу-основателю». Наличие аристократической элиты допускалось, но служило скорее формой контроля и стимулирования, чем произвольно существующим пластом населения. Культура и образование были подчинены целям тоталитарной технократии. Инакомыслие, согласно официальным заявлениям, отсутствовало. Партия была единой. Народ был един. «Отец-основатель» избирается на всю жизнь. Мощь Севера растет. Народ Севера гордится своей мощью. Образование штампует единомыслие. Каждый человек индексирован. Каждый служит машине технократии…
