— Они собираются кастрировать меня, как чертову собаку! — в его голосе отчетлива звучала паника.
У меня ком встал в горле от вида его блестящих от слез глаз, и я сжал его руку.
— Послушай меня. — тихо сказал я. — Ты сможешь сделать это. Это нормально, быть напуганным и расстроенным. Бл*дь, я бы тоже был, но ты справишься.
— Дело не только в этом. Химиотерапия, хрен знает сколько времени и… — его голос сорвался, и он покачал головой.
Я обхватил рукой его затылок, схватив горсть его черных волос, и заставил посмотреть на меня.
— Не надо думать об этом прямо сейчас. Слишком много потрясений. Одна проблема за раз. Тебе нужно делать одно дело за раз, и сегодня – это позволить усыпить тебя. Это все. Все остальное сделают они. Я отвезу тебя домой, и все будет хорошо. Уже сегодня вечером ты сможешь наесться до отвала и поиграть в видео игры.
— Одно дело, — пробубнил он и позволил мне обнять его.
Зашла анестезиолог и, увидев его состояние, добавила успокоительное в его капельницу.
— Это позволит вам расслабиться до того, как мы начнем, — добродушно сказала она. Лекарство видимо распространилось с скоростью истребителя, потому что на его лице растянулась медленная улыбка.
— Спасибо, вы прекрасны, — сказал Ян, и она улыбнулась ему.
— Спасибо. Мы за вами вернемся через несколько минут.
— Не уходите. Я бы хотел, чтобы со мной находилось что-нибудь красивое, чтобы любоваться.
Она тихо засмеялась и похлопала его по ноге.
— Мне жаль, но у меня есть и другие пациенты, которым также нужен присмотр.
— Вы замужем? Я не путаюсь с замужними, но если вы одинокая, я бы…
— Ян! — воскликнул я. Бог знает, что он собирался сказать, но я уверен, это далеко не невинно.
Анестезиолог отмахнулась от моего извинения, пока собирала свое оборудование.
— Люди по-разному реагируют на разные препараты. Они перестают быть самими собой.
— Нет, он такой и есть, — ответил я, и она засмеялась.
— О-о, — воскликнул Ян, словно его постигло озарение. Широко улыбаясь, он сказал ей. — Ты ошиблась адресом, дорогуша. Он стопроцентный гей. Но со мной ты могла бы хорошо провести время.
Не обращая внимание на него, я пожал руку женщины, и она вышла из палаты, в то время как Ян продолжал бормотать, чтобы он хотел с ней сделать. Его веки сомкнулись, когда он обратил свое внимание на меня.
— Ты должен быть женщиной.
Подавив смешок, я спросил:
— Потому что я красивый?
— Нет, потому что ты веселый, и тебя легко любить. — ух ты. У меня сердце подпрыгнуло в груди. Я знаю, что это говорит в нем лекарство, но думаю, Ян только что признался, что любит меня. Вроде как. То есть, если бы я был женщиной.
