К концу июня войну Советскому Союзу объявили также Финляндия, Венгрия и Албания. Для Финляндии это была «священная война» – возможность отомстить за поражение год назад. Считается, что всю первую неделю после немецкого вторжения у Сталина был психологический срыв: укрывшись у себя на даче, он не отдавал никаких распоряжений. Когда к нему приехали члены Политбюро, он испугался, что они его арестуют. На самом деле члены Политбюро приехали, чтобы спросить у Сталина, что делать. После этого толчка Сталин очнулся. 3 июля в своем первом после начала войны обращении к народу он впервые произнес слова «Великая Отечественная война».
Вскоре темпы немецкого наступления замедлились – чем дальше продвигались гитлеровские войска, тем более растянутыми становились пути снабжения. Красная армия при отступлении прибегала к тактике «выжженной земли», уничтожая все, чем мог воспользоваться враг: продовольствие, сельскохозяйственные посадки, скот, дома. Все большее беспокойство доставляли наступающим немецким войскам партизанские отряды, которые скрывались в бескрайних лесах, нарушая пути снабжения и подрывая моральный дух немцев. А на фронте на смену каждым десяти разгромленным русским дивизиям приходили десять свежих – буквально неиссякаемые ресурсы живой силы действовали на наступающих удручающе. Убедившись в том, что Япония, несмотря на трехсторонний договор, подписанный с Германией и Италией, не собирается нарушать советско-японский договор о ненападении, Сталин перебросил войска с востока на запад, чтобы отражать немецкое наступление.
Однако окончательно нарушил баланс сил в пользу России ее главный союзник – «генерал Мороз». Осенью начались затяжные дожди, резко замедлившие продвижение немцев, поскольку машины и техника завязали на раскисших плохих дорогах, а потом во всей своей мощи ударила зима. Гитлер снабдил свои войска только летним обмундированием, уверенный в том, что победа будет одержана до прихода русской зимы. Его солдаты страшно страдали от морозов, нехватка продовольствия и медикаментов сопровождалась ростом числа заболеваний, что отрицательно сказывалось на боевом духе войск.
Когда немецкие войска подошли к Москве, Гитлер неожиданно развернул главные силы на юг, в сторону Киева, заявив, что гораздо важнее захватить украинские запасы зерна и нефти (и, следовательно, не допустить, чтобы они достались русским), чем занять столицу Советского Союза. Хотя недостаток природных ресурсов Германии постоянно беспокоил Гитлера, многие посчитали это решение роковым, предопределившим судьбу Германии. Сталин же тем временем перебрасывал советские заводы на восток, стремительно наращивая производство боевой техники и снаряжения. В декабре немецкая военная колесница остановилась всего в 50 километрах от Москвы, откуда уже были видны башни Кремля. Немецкое вторжение в Югославию и Грецию задержало операцию «Барбаросса» на целый месяц, и гитлеровским генералам оставалось только гадать, чего удалось бы достигнуть, если бы не было потеряно это драгоценное время.
