- Какая страховка? - Анна ухмыльнулась. - Никогда ее и не было.
- Плохо, впрочем, я слышал, что правительство собирается выделить деньги на восстановление, может и тебе что перепадет...
- Правительство... - Анна засмеялась, но смех ее вскоре прервался кашлем. - Правительство твое только бабки из бедных качает и богачам возвращает! А нам, обычным смертным работягам только... - она сделала неприличный жест руками, произнесла пару ругательство, и пошла в сторону уборной. Через несколько минут она вернулась с ведром и намоченной шваброй.
- Кто у вас там? - спросила она, опираясь руками на швабру и указывая головой на закрытую решеткой камеру.
- Есть там один, - нехотя произнес Кевин. - Джон, добрая душа, подобрал вчера какого-то придурка на улице и притащил его сюда, чтобы мы тут с ним нянчились, пока он спит. Ни документов, ни денег, не помнит ничего...
- Бродяга что ли?
- Да хер знает... Одет как... как бомжара, в порванные штаны и шляпу. Мы сфотографировали, отправили запрос в цент, ждем ответа. Пока тишина, впрочем, чувствую, он у нас еще долго будет обитать.
- Не будет, - проговорил Фрэнк. - Отправим его куда-нибудь. Сейчас получим ответ и сразу его куда-нибудь двинем.
- Так за что его арестовали?
- Его не арестовывали. Просто закрыли, чтобы не шастал ночью по участку. Джон притащил его на ночь, чтобы не оставлять на улице. Нашел где-то на дороге, в тридцати километрах от города. Исцарапанный, запуганный, волосы обожжены. Говорит, не помню, как здесь оказался и не знаю, что здесь делаю... Впрочем, с виду так особо травм нет. Хотели вызвать врача, да подождет. Документов нет, не знаем, что у него со страховкой. Дождемся идентификации личности, а там посмотрим.
- Как говорил мой покойный отец "сколько лет на земле живу, а мудаков меньше не становится", - Анна намочила швабру и начала не спеша тереть пол. Все замолчали и продолжили заниматься своими делами, тишину нарушили только хлюпающий звук швабры и мерно тикающие на стене часы. Однако тишина продолжалась не долго. Когда Анна вышла из холла и добралась до металлической решетки камеры, к прочим звукам добавился ее неразборчивый голос, обращенный, судя по всему к тому, кто был за решеткой. Впрочем, ни Фрэнк, ни Кевин не уделяли никакого внимания, поскольку как она, так и этот мутный тип были, по единогласному убеждению обоих, "существами не от мир сего" и, следовательно, их контакт друг с другом не мог принести никому ни вреда, ни какой бы то ни было пользы.
