— Геррера нас убьет… — жалобно сказал Адольфо, стоя по щиколотку в стреляных гильзах возле своего самолета. В холодном декабрьском воздухе кисло пахло сгоревшим порохом.
— Не убьет, — уверенно сказал я. — Самолеты-то готовы.
Меня распирало головокружительное чувство собственного всемогущества. Казалось, я голыми руками могу свернуть горы или в одиночку победить все правительственные ВВС. Однако я ограничился тем, что доложил командующему о готовности истребителей к бою.
Был вечер восемнадцатого декабря.
— Полностью готовы? — уточнил Геррера, с задумчивым видом глядя в свой блокнот.
— Так точно, — я налил себе стакан горячего чая и принялся неторопливо помешивать сахар.
— А бомбы?
— Бомб нет.
— Бомбы нести смогут, говорю?
— Смогут, — ответил я. С самолетов еще при списании в Штатах были сняты пилоны для подвески бомб и баков, но наши слесаря сумели изготовить новые по моим чертежам. Получились они даже лучше, чем заводские. Подвесив на них цементные макеты бомб, найденные на одном из захваченных складов, я испытал их в деле. Сброс происходил без проблем.
— Ну и отлично, — Геррера погрыз карандаш и что-то чиркнул у себя, потом перелистал странички. — Бомбы со дня на день будут. А пока для вас работы нет.
— Неужели? — усмехнулся я и сделал большой глоток чаю, отогревая подстывшее горло.
— Плохая погода. Авиация противника последние дни сидит на земле. А наземных целей, ради которых вами… э-э-э… можно было бы рискнуть… пока нету.
— Да ладно? — усомнился я. — Так-таки и нету? А колонны на земле? А разведка? А устрашение вражеских войск, наконец?
— Нет. Это как из пушки по воробьям. За самолеты плачено столько долларов, что твоя задница, по сути, на вес золота. И вообще, секретность соблюдать надо! — рассердился он. — Зачем всем знать, что у нас есть такие самолеты?
— Будешь сильно удивлен, но Батиста это и так знает, — поморщился я, вспомнив свой драп вдоль северного побережья.
— Да и ладно. Не стоит дразнить его, и так вон "Дугласы" сожгли…
— Ладно.
— Кстати, тут пришел приказ Фиделя передать наземным подразделениям все твои патроны… Извини, дружище, там, на фронте они нужнее…
Меня словно обухом по темечку огрели. Я аж ложечку выронил.
— Ты что? Чем я стрелять-то буду, если что? Оставь хоть тысячу штук!
— Пятьсот, и не больше! — отрезал Геррера. — На оба самолета.
— Да это курам на смех! — взорвался я. — У меня четыре ствола стоит, этих патронов мне на одну очередь-то не хватит!
— Так я тогда забираю все? — невинным голосом уточнил командующий.
