– Ты на работу?
– Да, сегодня сплошные совещания.
– Я побуду дома пару дней, знобит что-то.
– Ничего не надо? Могу водителя прислать…
– Нет, нет, все есть, не надо. Когда вернешься?
– А зачем этот вопрос сейчас?
– Не беспокойся – я никого домой не приведу.
– А я и не беспокоюсь…
– Напрасно!
– Напрасно?
– Нет, я не об этом.
Заскрипел древний лифт в парадном, он повернулся и пошел по лестнице.
Сзади зазвонил телефон. Радостный голос жены произнес:
– Это я, солнышко, я сейчас.
Потом закрылась тяжелая, сейфовая дверь, и звук отрезало, как ножом.
Его просто вымело на улицу.
В машине попросил водителя включить ту новую станцию, что слушал накануне, поймал его удивленный взгляд, но не стал объясняться, просто закрыл глаза и снова увидел лицо жены, когда она разговаривала с тем ДРУГИМ по телефону, и понял, что Ирка врет, говоря, что еще ничего не понимает – понимает, знает, только боится ужасно, но так рада, так счастлива, что пережить это невозможно.
– Надо куда-то исчезнуть, куда-то смыться, – промычал он вслух, забывшись.
– Что? Куда? Не понял, Игорь Ильич? – повернулся к нему водитель.
Он махнул рукой, мол, это так, ерунда, если можно, побыстрее, и замолчал, думая только о том, что он не выдержит, и не надо иллюзий – она на той стороне, и предпринимать что-либо теперь уже бесполезно.
На работе взял папку с документами и заперся в кабинете. Это бывало с ним, так что переполоха не вызвало и все вокруг пока ничего не заметили.
Налил виски – вот этого с ним точно по утрам никогда не случалось. В голове, как ни странно, прояснилось, открыл дверь, сказал что-то смешное секретарше, прошел в зал заседаний, провел, и очень плотно, совещание по строительству павильона, потом встречу с юристом по договору с Би-би-си, осчастливил зама, велев оформлять ему командировку в Англию, даже смог просмотреть разработку по новому проекту о психоаналитиках, но понял, что это уж слишком для него, отказался от водителя и вот этим уж точно всех насторожил, сказал, что исчезнет на два дня, и поехал на дачу.
Дача у них была бревенчатая, двухэтажная, недалеко от МКАД, в старом дачном поселке на заросшем травой участке – терпеть не мог «газоностроительство», всегда говорил жене, что не собирается ждать триста лет, чтобы разрешили ходить по траве.
Приласкал собаку, которую тут же передал ему сосед, наблюдавший за ней в их отсутствие, побродил по пустому дому, но понял, что тошно ему и здесь, вышел на участок, набрал зачем-то пяток подосиновиков, положил на крыльцо, постоял, посмотрел на дом, не понимая, чего ему хочется, сел в машину и уехал в город.
