Это его вина. Он показал себя таким ничтожеством, когда узнал об аресте. Но она причинила ему боль, словно его исхлестали кнутом.
За спиной послышалось мяуканье.
– Найджел, голубчик. Ты скучал по маме? – Тетя, прихрамывая, потянулась к коту. – По-моему, он похудел. Тебе не кажется?
– Может, и похудел. Не знаю. – В настоящий момент его больше волнует Пейшенс. Где она? – Пейшенс, наверное, пошла в магазин.
Ана чесала Найджела за ухом, стараясь при этом не упасть.
– Но она же знала, что мы едем. Почему не подождала?
– Может, хотела купить что-нибудь к твоему возвращению. Чай, например. Или она наверху и не слышит нас. – Пустая отговорка, но а вдруг? – Вот что, – Стюарт подхватил Найджела. – Давай я покажу тебе, что мы устроили в передней гостиной. А потом, когда вы с Найджелом всласть пообщаетесь, я пойду и поищу Пейшенс.
Но ответ ему был известен. В особняке изменился даже воздух, а тишина давила. Он поднялся наверх в комнату Пейшенс. Все ясно.
Он стоял в дверях, слушая, как колотится сердце. С кровати, где сегодня утром они лежали, обнимая друг друга, было снято белье и аккуратно сложено в стопку. Дверцу в шкафу она не закрыла – там пусто. С ручки дверцы свисал синий шарф, тот самый, который был на ней на приеме. Стюарт взял тонкую ткань в ладонь, прижал к щеке и глубоко вдохнул знакомый запах. Этот запах дразнил его во время танца. Теперь эти воспоминания – сплошная насмешка. Боль в груди грозила разорвать его пополам.
На комоде лежал конверт, на нем было написано имя Аны. А для него не нашлось даже прощального слова. Но он и не заслуживает этого.
– Она наверху? – спросила Ана, когда он вернулся.
– Нет. Она ушла.
– Что ты хочешь этим сказать? – Ана подозрительно на него посмотрела, когда он отдал ей конверт. – Стюарт, что происходит?
– Сложно объяснить. Прочитай письмо.
– Ты знаешь, что там?
– Нет. – Но догадывается.
– Что это означает: она не в силах посмотреть мне в глаза после того, как я все узнаю? – Ана, нахмурившись, подняла лицо от письма. – О чем узнаю?
Это тот вопрос, которого он страшился.
– Пейшенс… – Уставившись себе на руки, он искал подходящие слова. – Выяснилось, что у нее были секреты. – Он коротко рассказал об аресте и о ее работе в клубе «Федерс». – Тетя, мне очень жаль.
Ана снова посмотрела на письмо, лежащее у нее на коленях.
– Я представляла, что ее секрет – это что-то ужасное, поэтому она солгала.
– Ты знала, что она лгала?
– Конечно, знала. Ты ведь не считаешь меня настолько наивной? – Сердитый взгляд тети говорил сам за себя. – После беседы с ней я сразу поняла: она что-то скрывает. Было очевидно, что она понятия не имеет, в чем заключаются обязанности домработницы. А то, как она неуверенно извинялась за то, что забыла документы из агентства… девушка не очень-то искусная лгунья. Когда она ушла, я поговорила с агентством, и там мне сказали, что настоящая кандидатка застряла в метро.
